Начало было неожиданным: «Я – Уоррен Баффетт, и сегодня днем меня выбрали временным председателем правления Salomon». Через несколько минут он уже зачитывал вслух только что опубликованное заявление Казначейства. Когда Баффетт закончил, с задних рядов аудитории раздались приглушенные аплодисменты и топот ног, когда работники корпорации побежали распространять по компании спасительные новости. Потом Баффетт перешел к ответам на вопросы, на что ушло два часа. «Как вы будете справляться с тем, что вам надо быть одновременно здесь и в Омахе?» – спросили его. И ответ не заставил себя ждать: «Мне мама бирочку на одежду пришила, так что я буду в порядке».
В понедельник в газетах не было ровным счетом ничего; они приняли и отмену, и сам запрет. Торговля акциями Salomon началась вовремя и велась согласно плану, цена упала где-то на полтора пункта.
Указывая на парадокс, Баффетт говорит сегодня, что весь этот эпизод с Казначейством, каким бы ни был изматывающим, вероятно, придал Salomon ускорение, которое никаким другим способом компания получить не могла. Отмена запрета, о которой было объявлено около 14.30, показала рынку, что этот всемогущий регулятивный орган, Казначейство, считал, что Salomon не так уж плоха. Если бы этого подтверждения не появилось, рынкам долгосрочного кредита в понедельник пришлось бы определять самим кредитоспособность компании, и кто знает, какие мысли пришли бы им на ум.
Но в итоге Salomon вернулась с выходных живой, и у нее было даже еще достаточно сил, чтобы прожить несколько невероятно сложных месяцев. За этот срок временный исполнительный директор снизил использование заемного капитала, заметно уменьшил балансовую задолженность, успел поспорить с банками по поводу денег, в которых Salomon так отчаянно нуждалась, и надеялся, что противоправные действия Мозера (стоившие ему почти четырех месяцев заключения, после признания вины в махинациях на аукционе Казначейства) не повлекут за собой обвинение самой компании в преступлении. В конце концов, компания заплатила $290 миллионов одновременно регулирующим органам и юристам для того, чтобы избавиться от всех проблем, что отражает содействие, которое оказал Баффетт.
В этом деле компании сильно помог юрист из Калифорнии, который часто работал с Berkshire, Роберт Денхам, и которого в итоге Баффетт пригласил в Salomon на полную ставку. Когда наступил май 1992 года, крупнейшие проблемы Salomon уже были под контролем, так что Баффетт вернулся в Омаху, а Денхам встал на его место как председатель правления Salomon и защитник интересов акционеров. Произведя продажу компании за акции Travelers на сумму в $9 миллиардов и распределив их среди акционеров, Денхам уйдет дальше в своей карьере в другую компанию.