Мангер надавил на этот пункт и обнаружил, что Мозер, полагая, что скоро его разоблачат, сообщил о своих нарушениях на февральском аукционе начальнику Джону Меривезеру в конце апреля. Назвав поведение Мозера «угрожающим его карьере», Меривезер тут же пошел к Штраусу с этими новостями, и несколькими днями позже они организовали встречу с Штраусом, Гатфреундом и Фейерштайном, чтобы решить, что делать дальше.
Фейерштайн доложил всем, что действия Мозера были, вероятно, преступными, и группа заключила, что необходимо сообщить о случившемся в Федеральный резервный банк Нью-Йорка. Но тогда никто ничего не предпринял – ни в апреле, ни в мае, ни в июне или июле. Это было бездействие, которое Баффетт позже назвал «необъяснимым и непростительным», и это накалило кризис до предела.
Разговаривая с Баффеттом в ту субботу, Мангер назвал бездействие менеджмента ребячеством, и Баффетт сам повторил это, когда позже говорил о Штраусе и Фейерштайне. Он считает, что эти двое не предприняли никакой попытки четко проинформировать его о роли, сыгранной в этом беспорядке топ-менеджерами. Некоторые представители регламентирующих органов Salomon позже выразили похожую жалобу, утверждая, что им рассказали о проступке менеджмента в мягких, завуалированных терминах, которые не выражали сути.
Даже если и так, они все равно оставались в более выгодном положении, чем широкая публика, которая в пресс-релизе от 9 августа не узнала абсолютно ничего о том, что менеджмент вообще что-то знал об этом. В своем телефонном разговоре с Фейерштайном Мангер резко раскритиковал это упущение. Но Фейерштайн сказал, что менеджмент и адвокаты компании волновались, что слишком открытое разоблачение будет угрожать финансированию фирмы – ее способности ворочать миллиардами долларов краткосрочного долга, который причитался к оплате ежедневно. Так что план Salomon был в том, чтобы сказать его директорам и регламентирующим органам, что менеджмент знал о проступке Мозера, но избегать публичных заявлений об этом. Мангеру не нравилась эта тактика, он не считал подобное поведение ни честным, ни умным. Но, являясь экспертом по обеспечению средств, он смирился.
Когда они с Баффеттом разговаривали в субботу – однако при том, что статья про Salomon уже была напечатана крупными буквами на первой странице New York Times, они решили настоять на немедленном разоблачении всех фактов. В понедельник Мангер передал их весомое мнение близкому другу и советнику Гатфреунда, Мартину Липтону из фирмы Wachtell Lipton, и ему сказали, что этот вопрос будет обсуждаться на телефонном совете директоров, назначенном на среду после полудня. Баффетт тем временем разговаривал с Гатфреундом, который допускал, что весь вопрос мог повлиять лишь на несколько пунктов на бирже.