Москва. 2013 год. Офис. Коллеги, с двумя высшими образованиями, отличные сотрудницы, приятные во всех отношениях дамы, пьют утренний кофе и что-то активно обсуждают. Слышны слова возмущения. Я захожу на кухню и интересуюсь:
— По какому поводу собрание в рабочее время?
— Да вот, делюсь впечатлениями о посещении бассейна, — говорит одна из них.
— О! Ты пошла в бассейн? Mолодец, — поддерживаю я ее решение.
— Вот и рассказываю о том, что больше, наверное, не пойду. Надо будет посмотреть, можно — ли вернуть деньги.
— Почему? — искренне недоумеваю я.
— Да представляете, мы плаваем, а две дорожки закрыты. Ну, в смысле в них не пускают. Закрыли с 19.00 до 20.00 часов. А там всего их шесть. Оказывается, они для инвалидов зарезервированы! Привозят их человек десять — просто кошмар!
— Инвалидов, и что? — заинтересованно спрашиваю я о больной для меня теме.
— Да там, каких только нет! На берегу то они в протезах и на колясках, а в воду полезли, так всё поснимали. Представляете? Ужас! Хорошо хоть им дорожки выделили. Нет, я понимаю, что они не заразные и абсолютно такие же люди, как и мы. Им надо лечиться… Но мы же деньги заплатили! Это ведь неприятно на все эти культи смотреть! Вместо эстетического удовольствия…
Я закашлялась.
— Ой, Вы, что приболели? Не бережете себя. Как Вы себя чувствуете? Водички? Аптечку? Помочь? — сочувственно защебетали все вокруг, как по команде…
Но близкие ко мне сотрудники все равно все знали. Это невозможно скрыть! И я откровенно удивляюсь до сих пор, как маме удавалось ничего не видеть, ни моих болезней, ни моих проблем, никогда в юности меня избили? Успехи, это — да, мама замечала, ей приятно было ими гордиться и прихвастнуть, а вот проблемы, это — нет, разбирайтесь, что называется, сами.
Сейчас мы с мамой живем очень далеко друг от друга. Расстояние и время, отчасти, сделали свое дело. Обычно мы вполне хорошо и доброжелательно общаемся «по скайпу». Столько слов любви, как через «скайп», я не слышала за всю свою жизнь, и меня даже спрашивают, как я себя чувствую, после восьми лет болезни, но этот позитив длится только до того момента, пока я не скажу что-то против ее мнения.
А, в последнее время, мама постоянно жалуется на отсутствие теплой и нежной любви к ней. Не участия, помощи или внимания, а именно тепла так не хватает ей. Но это снова не просьбы и разговоры по душам с целью найти точки соприкосновения, а ультимативное требование.
Недавно, поссорившись в очередной раз с сестрой, мама заявила мне в резкой приказной форме, подтверждая свои слова грозными взглядами, криком и стуком руки по столу, что я просто обязана ее содержать и выполнять все ее пожелания; не так часто она болеет, ведь она, как известно, положила на меня всю свою жизнь.