— Я пойду, — Беляков отступил в прихожую, — не могу это видеть.
— Иди! Жди меня в машине.
Иван натянул резиновые перчатки и набирал шприцы, не торопясь.
Он обернулся к мамаше:
— Сколько ингаляций беротеком сделали?
— Не… помню… десять или больше.
— За что ваши сынки убили Люсю Шкребко? — спросил он внезапно.
— Ка — ку — ю Люсю? — не поняла мамаша.
— Фельдшера скорой помощи, — пояснил Иван, — губастую и с ушами!
— Скорее! Эуфиллин с корглюконом! — сипела мамаша. — Я не знаю!
— Пока не ответите, ничего не введу.
— С чего ты взял, что это они?
— Люся их опознала, успела назвать ваше имя и их, — врал Иван.
— Они… по делам… поехали… куда-то, я не знаю…
— По каким делам?
— Я не знаю, Юрка звонил, говорил с Рушаном, потом они все уехали! Скорее эуфиллин!
Иван вошел в вену и, сперва ввел, как и всегда преднизолон, только за ним стал медленно вводить эуфиллин с корглюконом.
— Юрка это Юрий Александрович Никитин? Заведующий подстанцией? — спросил он.
— Даааа, — просипела Бакирова и вдруг обмякла, расплылась и перестала дышать.
Иван стянул Бакирову на пол, впихнул ей в рот воздуховод, но дышать рот в рот не решился, побрезговал. Положив фонендоскоп на грудь прислушался. Сердце молчало. Он со всей дури саданул двумя руками Бакировой в грудь, несколько раз надавил, наваливаясь всем телом, но сердце не заработало. Под ладонями раздалось «хряк, хряк» — ребра треснули.
Их открытого рта ма Бейкер донеслось:
— Хааааааа.
Зрачки расползлись, захватив всю радужку.
— Реанимационные мероприятия успеха не принесли, — механическим голосом из американского сериала про скорую помощь произнес Иван. Он стащил с кресла плед и накрыл им труп Бакировой. Из папки достал вторую карту, писать дубликат, как положено, если случилась «смерть при „скорой“». Потом он вспомнил, что надо же в милицию сообщить о смерти. Пришлют наряд и опера, запишут и составят акт о смерти. Впервые при нем и на его руках умер человек, и впервые он ни на мгновение не пожалел об этой смерти, а воспринял ее как саму собой разумеющуюся.
Иван набрал ноль два, сообщил, что он фельдшер скорой и ему нужен наряд, потому что больной умер. Выслушав адрес, диспетчер города сказала:
— Переключаю на районное отделение.
Иван повторил информацию, ему сообщили, что вызов принят, надо дождаться оперов.
Настроение было хуже некуда. Ничего толком от мамаши он не добился, кроме того, что им позвонил ЮАН, и ее дети уехали куда-то и до сих пор не вернулись. Это ничего не доказывает. А вот то, как он ее пытал, фактически поставив условие: лечение в обмен на информацию — это факт, записанный на кассете, и Москвичов за это спасибо точно не скажет.