— Вы, наверное, сами это чувствуете, Игорь-Джек. Человечество умирает, — голос седовласого был глухим. Он больше не улыбался. — Кажется, что наука развивается… в общем, уже нет. У нас хорошая медицина, но продолжительность жизни уменьшается. Люди сходят с ума, навсегда застревают в своих виртуальных мирах. Количество самоубийств… Ну Вы знаете статистику, наверное. Нельзя быть живым в мертвом мире. Люди пытались выбраться из ловушки, в которую сами себя загнали. Но эти эксперименты по терраформированию планет, реанимации Земли — ничего не получилось. Убить легко — оживить почти невозможно.
— Расскажи ему про Землю-два, — могучий Арон неожиданно робко тронул седовласого за локоть. — Нет, я расскажу. Но знаешь, если мы будем разводить все эти разговоры лично с каждым добровольцем…Ладно, ладно. Вот. Мы нашли эту планету почти случайно. Ну, дядя Сава кое-что посчитал и предположил… Может, ты все-таки, бог, дядя Сава?
— Это чудо, — седой строго и укоризненно смотрел на улыбающегося Арона. — Чудесный дар. Надеюсь, что во второй раз мы сумеем это понять — и сохранить то, что нам подарено.
— Готов? — спросил Арон. Игорь-Джек нерешительно замер перед закрытой дверью.
— Ладно, не тушуйся, — Арон легонько хлопнул его по плечу. — Они все нормальные ребята. И в этом смысле — то есть без генетических извращений. Старик тебе говорил, что лучше всего на новой планете будут адаптироваться именно такие? Он кое-что посчитал… ну ты его знаешь. Ну, иди. Теперь ты вроде как их командир. Расскажи им.
Арон распахнул дверь, и подтолкнул Игоря-Джека.
Сначала все лица, повернувшиеся к нему, казались размытыми. Наверное, от волнения. Девять. Нет, десять. Десять пар глаз. На него никогда так раньше никто не смотрел. С надеждой, уважением, восторгом.
— Вы все знаете. В общих чертах, — Игорь-Джек надеялся, что его голос звучит уверенно. Он переводил взгляд с одного лица на другое, неторопливо, чтобы разглядеть каждого. "Не завоеватели. Хранители", — подумал Игорь-Джек. "Мы все теперь хранители. И нам надо научиться делать это — хранить мир, который нам подарен, во второй раз. У нас получится?" Ему было страшно. Десять пар глаз смотрели на него с ожиданием и надеждой. — Задавайте мне вопросы, я попробую на них ответить.
Он запнулся, добравшись до последнего лица. Широкоскулое, веснушчатое, коротко стриженные рыжие кудряшки. Пара тонких морщинок между бровей. Женщина, не молодая и не старая. В теплых карих глазах, уставившихся на Джека, метался ужас. Отчаяние. Что-то… что-то еще. Золотые искры сдерживаемого смеха. Кажется, она была на грани истерики. Пальцы, сжимавшие подлокотники кресла, побелели от напряжения.