Но теперь о пути можно было забыть. По иронии судьбы, сумев уберечь себя от людей и зверей, Данилов пал жертвой микроорганизмов, которые до поры до времени мирно жили в его собственном теле.
В горячке и лихорадке, чтобы хоть немного отвлечься от нарастающей головной боли, Александр размышлял о конце истории, который ему довелось застать. Это было решение всех вопросов мировой политики, от территориальных споров до межнациональных распрей. Радикальное и окончательное, как эвтаназия. На фоне этой новой, великой бойни померкнут все минувшие. Забвение поглотит имена героев, ставших тиранами, даты великих побед, обернувшихся поражениями, и открытий, вызвавших к жизни новые кровавые бани.
Всесожжение все спишет. Что такое тридцать тысяч загубленных душ там, где гибнут миллиарды? Статистическая погрешность. Как там у бедняги Мандельштама:
Миллионы убитых задешево
Протоптали тропу в пустоте,
Доброй ночи! Всего им хорошего
От лица земляных крепостей!
Венец творения, ну почему тебя не разорвали саблезубые тигры и не растоптали мамонты, пока ты бегал на четвереньках, а весь твой арсенал состоял из дубины из ближайшей рощи? Лучше бы ты вымер, а не они. Ведь это ты превратил мир сначала в свалку, а затем — в пустыню.
Каким же лицемером надо быть «среднему человеку», чтоб называть нелюдями садистов и детоубийц! Наоборот, они люди. И он мог бы быть на их месте, и они — на его. Работники концлагерей тоже были людьми, как и пилоты бомбардировщиков, поливавших напалмом мирные города. Ведь человек — это звучит гордо, хоть выглядит мерзко и подло.
Странно только, что им не лень было придумывать целые теории, чтобы найти оправдание своей потребности убивать. Обычный маньяк-душегуб честнее и чище, чем профессиональный палач или тот, из чьего кармана оплачена его работа. Чего стоит хотя бы их логика, проверенная тысячами поколений: «Я — человек. Ты — не я. Следовательно, ты — не человек».
Но это самообман. Не могли же они не понимать, что между ними — белыми, желтыми, черными, носящими на шее крест, полумесяц или не носящими ничего, — нет существенных различий? Что все они одинаково глупы и никчемны, одинаково беззащитны перед лицом вечности и вселенной?
Ладно, чего уж теперь ворошить пепел. Когда-то Саша проклинал людей за тупую скотскую злобу, которая передавалась из поколения в поколение, как эстафетная палочка. По отдельности они оставались слегка разумными созданиями, но, собираясь вместе, становились даже не стадом, а стаей.
Теперь, после случившегося, он не мог ненавидеть обреченных. Он их презирал, как неразумных детей. Нет, даже не детей, которые могли вырасти и поумнеть, а червей, одноклеточных, которые никогда не поняли бы своих ошибок, потому что их нервная система настроена только на самые простые реакции.