— Классная она, да? — услышала она голос Василия.
— Зоя.
— Она же казашка. Скорее Лейла или Сабира.
— Павел так ее называл. Он очень любил и ценил ее, хотя она и недорого стоит. К тому же не антикварная, а винтажная, такие он не собирал. Но Зоя ему досталась от бабки. По-моему, ее саму так звали.
— С нее все и началось? — Наташа пожала плечами. Об этом ей Паша не рассказывал. — Все куклы на месте?
— Двух точно не хватает.
— Каких?
— Во-первых, горничной.
— Минутку! — Барановский выбежал из спальни, а когда вернулся, в его руках был пакет. В нем — та самая горничная. Но не в своем привычном виде.
— На ней кровь? — взвизгнула Наташа, поняв, что за бурые пятна покрывают саму фигурку, ее одежду и волосы. Опер кивнул. — Да, это она.
— Лежала рядом с трупом.
— Она дорогая. Павел иронизировал на тему того, что единственная прислуга в его доме стоит дороже королев.
— Ясно. А еще какой вы не увидели?
— Последней.
— Той, которую Иванов демонстрировал вам три дня назад? Катти, кажется?
— Именно.
— А где она стояла?
— Когда я пришла, она лежала в коробке. Фанерной, старинной. Обитой изнутри бархатом. Для коллекционеров все важно, в том числе коробка. Даже она увеличивает ценность.
Василий, слушая ее, что-то записывал в телефоне. Наташе показалось, он отправляет сообщение.
— О ней вы с Павлом разговаривали?
— О коробке?
— Нет, о ценности куклы.
Она покачала головой.
— Но, на ваш взгляд, она была дорогой?
— Думаю, да. Ей больше двухсот лет. И сохранилась она изумительно. Возможно, благодаря коробке. С куклой если и играли, то недолго. Два века хранили.
— Как она выглядела?
— Дивная молодая барышня с фарфоровым личиком. Золотые кудри. На них венок. Белое платье. Под ним панталончики в оборках. Золотые туфельки, съемные. Якобы кукла была создана по образу и подобию реальной девушки, умершей от чахотки.
В этот момент в спальню заглянул паренек с прической как у модного диджея. Кто бы мог подумать, что это сотрудник МВД.
— Никаких фанерных коробок мы не находили, — сообщил он Василию.
— А еще каких-то кукол?
— Все тут.
— Пропала чахоточная, — пробормотал Барановский.
— Может, Павел ее на реставрацию отнес? — предположила Наташа.
— Сами же сказали, она была в идеальном состоянии.
— Я же не очень разбираюсь… Мало ли какой дефект был на ней. Ресничка, например, одна выпала. К тому же я заметила на ее ножке след от ожога. Коллекционеры — народ странный. И это мягко сказано.
— Но вы хотите к ним примкнуть.
— Уже сомневаюсь. Ограничусь пастушкой. Чтобы моему трубочисту было не скучно, — и улыбнулась, чтобы Василий понял, что она шутит.