Но Познер недосягаем. Зато есть Павел Иванов — сосед. Он чем-то похож на известного ведущего. Лысина, прищур, суровый рот, все как у Познера. Стати не хватает, увы, зато Иванов выигрывает в другом — ему всего шестьдесят.
В дом, где Ирусик прожила треть жизни, он въехал всего год назад. До него в квартире обитала старушенция, имевшая нескольких котов. Они не были кастрированы и метили все углы. Каждый из них дожил до глубокой старости. Так что запах впитывался в ковры, занавески, обувь годами. Через дверь пахло не сильно, всего лишь пованивало, но когда она распахивалась, вся лестничная клетка наполнялась смрадом.
Когда старая кошатница умерла, а двух ее оставшихся питомцев увезли в приют, квартира пустовала полгода. По истечении этого срока в нее въехал Павел, как все решили, наследник покойной. Скорее всего, племянник. Сосед оказался очень нелюдимым. На приветствия он вежливо отвечал, как и на нейтральные вопросы, но когда Ируся заявилась в гости с кексами собственного приготовления, не пустил ее на порог и от угощения отказался. Сказал, что занят, а мучное не ест. Яблоки из собственного сада (не было у нее его, купила у метро) Павел также отверг. А когда Ирусик попросила глянуть на свой сгоревший утюг, сообщил, что не разбирается в технике. При этом он был учтив, улыбчив, даже очарователен. На него было трудно обижаться, а тем более злиться. Новый хозяин квартиры вывез все пропитанные кошачьей мочой вещи на помойку, сделал косметический ремонт со сменой линолеума, обоев, покраской межкомнатных дверей и окон, и на лестничной площадке стало приятно дышать.
Он вообще оказался идеальным соседом: никого не заливал, не слушал музыку по ночам, не сверлил с самого утра, не приводил шумных компаний. Но посетители у Павла бывали. Заинтересовавшаяся им Ирина Андреевна Краснова поглядывала в дверной глазок и баночку подставляла к стене, разделяющую их с господином Ивановым квартиры. Выяснилось, что к нему захаживают люди разных полов, Павел имеет с ними беседы (о чем конкретно, Ирусик не разобрала, как ни старалась), но у себя надолго никого не оставляет. Значит, не имеет никаких отношений, ни серьезных, ни мимолетно-сексуальных. Что странно. Не старый еще, привлекательный, с виду здоровый…
Или только с виду?
Ирусик частенько думала о Павле. Мысленно примеряла его… не на себя, он мужчина, а не мини-юбка… к себе. И делала вывод, что полный импотент устроил бы ее больше, чем извращенец. Да, секса ей все еще хотелось, но жила она без него почти десять лет, и ничего, а сможет ли с ним, но противоестественным? К нему Ирусик относила и совместный просмотр порно, переодевания, применение игрушек из спецмагазинов. Она была продвинутой и современной во многом, но только не в вопросах секса. Она родилась, выросла и сформировалась как личность в стране, где его не было!