— Будете чай? — спросила Челышев у покинувшего уборную Святозара.
— Не откажусь.
— Минутку.
Он включил чайник и достал из ящика жестяную коробку с цейлонским чаем. Самым обычным, из супермаркета. Перестав лакомиться мучными сладостями, Макс начал ценить напитки, которые хороши сами по себе. Чай стал приоритетным. Но себе он заваривал элитные сорта, а гостям сойдут и простые.
— Расскажите, как вы познакомились с Павлом Евгеньевичем? — спросил Святозар.
— На специальном сайте. Я коллекционирую кукол, он тоже.
— Сколько раз вы виделись?
— Два. Один раз он ко мне приезжал, второй раз я к нему.
— Зачем?
— Я продавал куклу. Приобрел именно с этой целью. Хотел заработать. Павел заинтересовался. Мы договорились о встрече, он приехал, посмотрел, но остался недоволен. Ему не понравилось состояние. Однако через месяц он снова со мной связался, спросил, продал ли я свою принцессу.
— Это была особа королевских кровей?
— Да. Ее выпустили сразу после рождения Елизаветы Второй в тысяча девятьсот двадцать шестом году.
— Что вы ответили?
— Правду. Что кукла все еще при мне, потому что за копейки я ее не продам, а назначенную мною цену никто не платит. И Иванов предложил еще раз встретиться. Но в присутствии эксперта. Я не возражал. Вместе с Лиззи мы приехали к Павлу. Он был не один, а с мужчиной не первой молодости и свежести, но не стариком. Якобы экспертом. Тот осмотрел куклу, стал занижать мою цену, мы поспорили, и я уехал домой.
— Это все?
— Да.
К этому времени чай почти поспел. Не раскрылся еще, но уже был заварен. Макс водрузил на стол чайничек и кружки. Из германской фарфоровой посуды, украшенной тонкой работой, он пил чай один или с куклами-сестричками.
— Вы больше не звонили и не писали Павлу Евгеньевичу? — с невинным видом спросил Святозар.
Макс понял, что полицейские взяли на контроль телефонные контакты и интернетовские, проштудировали звонки и переписку покойного. Как быстро работают, это ж надо…
— Отправил одно сообщение на сайте, где познакомились, — признался Максим.
— Какого содержания?
— Вы же наверняка сами знаете. Не просто так пришли же?
— И все же я хотел бы услышать от вас.
— Дословно не воспроизведу. Но я ругался. Обзывал Павла.
— И угрожали.
— Нет, это вряд ли…
Святозар снова открыл свою сумочку. Достал распечатку. Перебрал листы, нашел строчку, которую хотел зачитать:
— Желаю тебе гореть в аду!
— Разве это угроза? — Он открыто посмотрел в глаза парню. Знал, его чистый взгляд действует обезоруживающе. Впрочем, у Макса вообще было очень располагающее лицо.
— Ладно, пожелание… Гореть в аду.