Из-за «шизоидности» Фейнмана недвусмысленно высунула голову его «истероидность».
Вроде бы все решения принимались Фейнманом логически, «шизоидно», набором предустановленных в нём логических конструкций и рациональных правил: закончился как учёный – нельзя тебе премию получать, решил получать – не смей кланяться какому-то там королю и т. д.
Но сколько, с другой стороны, во всём этом было подспудных вопросов «истероидного» толка – как это будет выглядеть, как бы так всё перевернуть с ног на голову и поразить, высказаться своим «жестом» (танцем)?
Не знай мы, что Фейнман думал, принимая эти свои решения, мы бы точно решили, что это какой-то взбалмошный «истероид», желающий привлечь к себе побольше внимания. Но мы знаем. «Истероидность», если она в человеке есть, не задушишь, не убьёшь.
Так что если вы не знаете, попытайтесь представить, чем заканчивается эта история с танцем.
Разумеется, отрепетированный танец с прыжками задом был Фейнманом исполнен! Причём, для полноты эффекта, эта замысловатая кадриль сопровождалась лягушачьим кваканьем.
Впрочем, в качестве аудитории для этого представления была выбрана студенческая вечеринка, где лауреату вручили «Орден Лягушки». Ну и правильно: успех лягушачьего танца в исполнении нобелевского лауреата был здесь гарантирован!
Справедливости ради, отмечу также, что многие истории из той же книги выдают в Ричарде Фейнмане и первоклассного «невротика». Включая, кстати, и идею, здесь уже озвученную, о том, что всякий авторитет должен быть непременно заслужен (данная убеждённость связана с избыточностью иерархического инстинкта).
Так что вот он, наглядный «психотип» одарённости – троица в одном лице.
«Истероид» ищет этих реакций от внешней среды, чтобы сформировать индивидуальное качество мира:
• если «невротик» оценивает мир с позиции некой «социальной морали» (как должно, как правильно, как хорошо, как нужно и т. д.);
• а «шизоид» с рациональной, прагматичной точки зрения;
• то для «истероида» важно – каков этот мир для него лично.
Иными словами, «истероид» представляет собой своего рода барометр, но не абстрактной (как у «шизоида») или принятой в обществе (как у «невротика») ценности, а ценности индивидуальной, собственной.
В этом смысле «истероид» как бы ближе к реальности, но реальности своей собственной – той, в которой он живёт.
Можно сказать, что «истероид» по реперным точкам, возникающим в нём ответами на внешний отклик, создаёт почти зримый образ «другого человека»:
• это не целостность-нарратив, как у «невротика»;
• это не логическая структура, как у «шизоида»;