Однако же, даже при всём при этом общая логика, структура – пусть и абсурдная, нелепая, неадекватная, не всегда понятная внешнему наблюдателю, – сохраняется.
Как такое может быть? За счёт более высоких когнитивных функций, а именно логики языка, который продолжает оперировать понятиями.
То есть, грубо говоря, я могу потерять связь с реальностью и внутреннюю структуру своего мышления (за него как раз и отвечает дефолт-система нашего мозга), но слова-понятия, которыми я пользуюсь, от этого не лишаются смысла – они продолжают что-то обозначать.
Связи, которые мы устанавливаем между понятиями, – это процесс, который непосредственно связан с мышлением и, соответственно, с работой дефолт-системой мозга.
Но сами по себе понятия (слова) – это нечто, что существует как бы отдельно от их значений, и регулируется их функционирование работой других зон мозга (в частности, зонами Брока и Вернике).
Теперь заглянем в ту же дефолт-систему мозга, но с другого, так сказать, конца: сбой в её работе происходит не только у лиц, страдающих шизофренией, но, как мы уже говорили, и у лиц с аутизмом.
В последнем случае мы наблюдаем как бы «молчащую» дефолт-систему, очень низкую активность по созданию «внутренней стаи» и определению своего места в ней (своего «я»).
Ведущий исследователь аутизма, о котором я вам уже как-то рассказывал, Саймон Барон-Коэн, указывает на следующую наследственную закономерность:
• отцы детей-аутистов чаще бывают инженерами, чем отцы детей, не страдающих аутизмом;
• дедушки детей, страдающих аутизмом – с обеих сторон, – также чаще были инженерами, чем дедушки детей, не страдающих аутизмом;
• и отцы, и матери детей, страдающих аутизмом, очень быстро справляются с тестом встроенных фигур, требующим способности анализировать сложные паттерны и правила.
Дело, конечно, не в инженерах как таковых, и Барон-Коэн поясняет, что речь вообще может идти о всех специальностях, предполагающих систематизацию. «С тем же успехом, – пишет он, – можно было бы выбрать другие, смежные сферы науки и техники, например, математику и физику».
И да, мы знаем, что «тест встроенных фигур» математики и физики решают лучше других. А также мы знаем, что мужчины, среди которых относительно больше «конструкторов», решают подобные тесты лучше, чем женщины, что, по всей видимости, связано с эволюционной задачей ориентации на местности (это мужчины тысячелетиями покидали свои поселения, чтобы отправиться на охоту).
Всё это позволяет нам думать, что склонность к «систематизации» является компенсаторным фактором: у тех людей, у которых дефолт-система хуже справляется с созданием «внутренних стай» и не позволяет человеку заниматься подсознательным расчётом отношений элементов в этой системе, соответствующий недостаток компенсируется формированием перечня формальных, по сути, закономерностей.