Троица. Будь больше самого себя (Курпатов) - страница 179

В каждом из нас есть по толике от каждого из типов, но какой-то один всегда вырывается вперёд и диктует остальным свои правила.

Хорошо это или плохо? В чём-то, наверное, хорошо. По крайней мере, мы более предсказуемы для окружающих. Но лучше, конечно, если бы могли использовать ресурс своего мозга на полную катушку.

А для этого наша дефолт-система мозга должна научиться собирать интеллектуальные объекты трёх разных типов, а затем – одну и ту же реальность тремя разными способами.

Сейчас я попытаюсь объяснить, что это значит.

Представьте, что перед вами стул. Мы третий раз к нему обращаемся, так что на этот раз я выбрал конкретный – мой любимый, Винсента Ван Гога.

Если вы используете стратегию «центриста», то, конечно, вы усмотрите в этом стуле «сущность стула». На самом деле, никакой сущности у стула, конечно же, нет. Но у нас есть какое-то внутреннее понимание стула – этот, почти мистический, эйдос Платона.

«Центристы», вообще говоря, неисправимые платоники – для них, в каком-то смысле, сущность стула даже первична по отношению к любому другому конкретному стулу.

Поэтому даже не важно каков, на самом деле, тот или иной объект, если он стул – «центристу» этого вполне достаточно.

Что такое эта «сущность»? Откуда она берётся? Почему «центристы» так в неё верят? Этот специфический навык – наше эволюционное приобретение, благодаря которому психика человека умеет выделять в окружающем мире функциональные единичности.

Это, можно сказать, закон эссенциальности. И он столь же фундаментален для нашей психики, как и «принцип доминанты», «динамической стереотипии» или, например, «отношение фигуры и фона».

Но «центрист», в отличие от представителей двух других типов, не только умеет усматривать эту «сущность» (в вещах, событиях, других людях), но и превращает её в краеугольный камень своих моделей реальности.

Из этой «понятности» он и исходит: сущность ясна, а всё остальное – нюансы, внешние проявления, следствия того, что уже эссенциально и так есть.

Но как организовать это содержание, скрывающее за собой сущность? Как увидеть в этом содержании структуру и порядок? Как создать правила, которые помогут нам ориентироваться в море столь многоликой и разнообразной эмпирии?

Тут на помощь к нему приходит «конструктор», который взглянет на результаты работы «центриста» и скажет: «Ага, это нечто, что люди называют “стулом”! Интересно, почему это?»

«Конструктор» примется рассуждать над соответствующими закономерностями (которые, впрочем, так же как и «сущности» «центриста», являются продуктом его ума).