Начну главу о «типах» мышления с парадоксального утверждения: я абсолютно не доверяю каким-либо типологиям. Каждый из нас уникален, а поэтому они просто не работают.
Впрочем, эта уникальность – не какая-то волшебная «особенность», а лишь индивидуальное сочетание различных (универсальных для всех нас) механизмов и настроек психики.
Когда вы садитесь играть в шашки, перед вами только фигурки двух цветов и поле восемь на восемь. Разнообразие, согласитесь, сомнительное. Но начните играть, и ни одна игра не будет такой же, как другая.
В общем, мы – уникальный результат тривиальной комбинаторики.
Поэтому, если вам, вдруг, покажется сейчас, что речь идёт о каких-то конкретных «типах людей» – не обольщайтесь. Да, это действительно типы, но типы психических механизмов, обеспечивающих работу нашего мышления.
В первой главе я попытался дать общие очертания того, каким образом наш мозг создаёт три базовых «психических радикала» – «шизоидный», «истероидный» и «невротический» (именно они и определяют способы сборки тех интеллектуальных объектов, которые составляют нашу карту реальности).
Мы выяснили, что само наличие этих «радикалов» связано с особенностями проявления нашего инстинкта самосохранения, который сам, в свою очередь, представляет собой трёхглавого змия – самосохранение индивида, группы и вида.
Чем оригинальней каждая из голов этого змия наших инстинктов, тем более нестандартным получается и результат: индивидуальный мир человека, порождаемый его мозгом, и, как следствие, поведение, которое данный человек демонстрирует.
Если же все три головы – ого-го какие оригинальные, то и вовсе – туши свет! Оригинальности будет полные штаны. Впрочем, эта нестандартность, необычность может вылиться и в обычную фриковатость (как правило, тем дело и заканчивается), но может стать и хорошей психофизиологической основой для чего-то и в самом деле «гениального».
Многое, таким образом, зависит от того, как мы пользуемся этими своими «оригинальностями», и моя задача сейчас прояснить их специфику.