Антонио почти сходил с ума. Уже целых три дня он пытался настойчиво игнорировать женщину, которая жила с ним в одном номере. Он уже пожалел, что пришел в магазин и увидел ее в вечернем платье. С того самого момента, как он увидел ее в этом наряде, он только и мечтал, как стащить с нее одежду и насладиться каждым дюймом ее соблазнительного тела.
Но он не мог сделать этого. Эмма была совсем не похожа на женщин, с кем он обычно делил постель. Женщинам, которые были частью его мира, приходилось мириться с его правилами игры. Никаких эмоций, только ни к чему не обязывающие отношения. Эмма не знала правил игры, но ей придется научиться справляться со своими эмоциями.
К тому же слишком много поставлено на кон. Антонио напоминал себе об этом сотни раз. Он превзошел себя для того, чтобы встреча с Бартлеттом увенчалась успехом. Он сделает ему предложение, от которого тот не сможет отказаться. Надо быть сумасшедшим, чтобы не принять такое предложение. Но Антонио не нравилось молчание со стороны отца. Он явно что-то замышляет. Впервые в жизни Антонио задумался, как далеко может завести его месть.
Было уже одиннадцать часов, и Эмма ушла отдыхать в свою комнату час назад. Антонио разложил в гостиной досье на Бартлетта, которое собрала Эмма. Встречу с Бартлеттом назначили на завтрашний вечер, а скачки, Кубок Хэнли, должны были состояться завтра утром. Все было прекрасно распланировано. Но Антонио терзали какие-то неприятные предчувствия, ощущение того, что надвигается буря.
Антонио вздохнул и попытался сосредоточиться на бумагах, но вдруг услышал какие-то невнятные звуки из комнаты Эммы. Он заволновался, встал с дивана и хотел было подойти к ее двери. Внезапно он услышал крик Эммы. Антонио кинулся в комнату и рывком открыл дверь. Его ничуть не заботило, что он едва не сорвал дверь с петель. Он подбежал к кровати Эммы.
Эмма металась на постели, бессвязные слова слетали с ее губ. Антонио заметил следы слез на ее лице. Наверное, ей приснился кошмар. Антонио вспомнил, что и его сестру мучили ночные кошмары после того, как они уехали из Америки.
– Эмма, – тихо прошептал он и взял ее за руку. – Эмма, проснись. Это только плохой сон.
Она выдернула руку и тихо всхлипнула. Антонио почувствовал, как у него защемило сердце.
– Эмма, давай, проснись же! Это всего лишь сон.
Эмма казалась такой хрупкой и уязвимой, Антонио еле сдержался, чтобы не прижать ее к себе. Ему так хотелось, чтобы ее боль исчезла, чтобы радость и желание светились в ее глазах. Чтобы она чувствовала такую же тягу к нему, как и он к ней. Его кожа горела, он всем телом чувствовал пламя страсти, обжигающее его изнутри. Одно лишь ее прикосновение могло бы спасти его.