– Ты мне доверяешь? – спросил он, когда Эмма открыла глаза.
– Да, – без промедления ответила она.
Он осторожно потянул вниз бретельки ее платья, и Эмма тут же напряглась. Он понимал, что она напугана и смущена, но он хотел помочь ей вернуть власть над своим телом, хотел, чтобы она оценила саму себя по достоинству.
Он двигался медленно и осторожно, позволяя ей свыкнуться с этой мыслью. Шелк соскользнул с плеч Эммы к ее талии, и она предстала перед ним почти обнаженной. Антонио мог видеть, как она борется с собой, но он видел перед собой лишь… совершенство. На ее груди были едва заметны шрамы от скальпеля хирурга, но, покрывая ее поцелуями, он изумлялся, насколько искусно были вытатуированы соски и ареолы.
Он накрыл ладонями груди Эммы, и прикосновение его пальцев вызвало едва заметную дрожь. Антонио прижался губами к груди Эммы, и она подалась ему навстречу. Ощущения, которые испытывала Эмма, были незнакомыми и странными, и очень противоречивыми. Ее все еще мучила мысль, что у нее нет сосков, она все еще ненавидела свое тело за то, что никогда не сможет по-настоящему ощутить прикосновение к ним.
Эмма так боялась, что ее особенность способна оттолкнуть любого мужчину, но она оказалась не права. Антонио не избегал прикосновений к ее груди, наоборот. Но она все равно вдруг смутилась и попыталась прикрыться.
– Не прячься от меня, Эмма. Ты сказала, что хочешь именно этого. У тебя хватило смелости попросить о том, чего ты хочешь, пришло время получить желаемое. Хватит прятаться в тени. Ты прекрасна, Эмма…
Эмма почувствовала, как слезы наполняют ее глаза.
– Я хочу, чтобы ты сказала это вслух, – попросил он, но Эмма отвернулась. Горло ее перехватило от эмоций, она не могла вымолвить ни слова. Она не хотела этого говорить, но в глазах Антонио она видела лишь искреннее понимание.
– Я прекрасна… – прошептала она.
– Еще.
– Я прекрасна, – на этот раз громче повторила Эмма. – Я прекрасна, – наконец почти выкрикнула она.
Антонио подхватил ее на руки, перенес в спальню и осторожно уложил на постель. Антонио был готов овладеть ею, достичь скорее высвобождения, но он также хотел, чтобы Эмма прочувствовала все то, что чувствует он сам.
Он рванул полы своей рубашки с такой силой, что пуговицы разлетелись по всей комнате. Глаза Эммы расширились от шока и возбуждения. Когда он начал расстегивать брюки, руки Эммы потянулись к боковой молнии ее платья.
– Подожди, – попросил он и наклонился к ней. – Позволь мне сделать это.
Он расстегнул молнию на брюках, и Эмма, как зачарованная, наблюдала, как он их снимает. Он шагнул к ней и развел ее ноги в стороны, положив ладонь на ее жаждущую ласк плоть. Антонио сел на кровать рядом с ней и свободной рукой мучительно медленно потянул вниз молнию ее платья. Он стянул с Эммы платье через голову и отбросил смятый шелк на пол.