Антонио провел ладонями по внутренней стороне ее бедер и развел их в стороны, устраиваясь между ее ног. Эмме казалось, что ласки, которыми он щедро осыпал ее тело, продолжаются уже несколько часов, желание накрывало ее волна за волной.
Он наклонился к прикроватной тумбочке и достал из ящика презерватив, разорвал фольгу и надел защиту. Он смотрел на Эмму, молча умоляя ее… он даже сам не знал, о чем безмолвно ее просит.
Эмма обхватила ладонями его бедра и медленно потянула к себе. Антонио подался вперед и вошел в нее так осторожно, что это было почти пыткой. Но это была не пытка, а настоящее блаженство. Антонио глубоко погрузился в ее влажный жар, позволяя ее телу полностью принять его.
Никогда прежде ни с кем он не ощущал столь глубокой связи. Что-то, казалось, изменилось в нем самом, но он не разрешил себе даже думать об этом.
Он слегка подался вперед, выжидая, чтобы Эмма привыкла к нему. Когда он увидел, что это произошло, Антонио начал медленно и глубоко двигаться в ней. Невероятное ощущение переполняло его, и он знал: то, что происходит сейчас, – не просто секс. Антонио почувствовал, что Эмма приближается к оргазму, он тоже больше не мог сдерживаться. Эмма вскрикнула в экстазе, и он сделал последнее движение, присоединившись к ней на пике наслаждения.
Антонио проснулся в холодном поту. Его сердце бешено стучало, руки слегка тряслись, а в мыслях была настоящая паника: ему все еще казалось, что отец безжалостно вырывает его из сонных объятий Эммы.
Ему потребовалось какое-то время, чтобы осознать, где он находится. Такое случилось с Антонио впервые в жизни. Но страх не отступал. Антонио никак не мог избавиться от гнетущего ощущения, что на горизонте маячит что-то ужасное.
Эмма повернулась во сне, и Антонио осторожно выбрался из постели, чтобы не потревожить ее. Подобрав с пола брюки, он быстро надел их и прошел в гостиную, осторожно закрыв за собой дверь спальни.
Антонио нервно мерил шагами комнату, он никак не мог избавиться от ощущения надвигающейся беды. У его отца, по всей видимости, было что-то на Бартлетта, слишком уж самоуверенным для человека на грани разорения выглядел Майкл. Именно это так сильно беспокоило Антонио: да, он видел отчаяние отца, но он видел и триумф в его глазах.
А потом Антонио сделал то, на что, как ему самому казалось, он не способен. Найдя среди царившего в номере хаоса свой мобильный телефон, он набрал номер частного детектива. Не заботясь о том, сколько сейчас времени в Америке, он кратко и четко обрисовал свои требования, в общих чертах описав необходимость откопать на Бартлетта и его семью любой компромат. Несколько дней назад Эмма вскользь упомянула, что его дочь – известная тусовщица, возможно, она и замешана в какой-нибудь некрасивой истории.