— Извините, Павел Остапович, но я вынуждена попрощаться с вами. — Я положила на стол деньги за кофе и поднялась.
— То есть вас уже не интересует, кто еще пострадал? — спросил Наумченко, явно пытаясь меня задержать.
— Интересует, но вы хотите оставить это в тайне. Что ж, это ваше право, не буду ни на чем настаивать, — я дала понять, что наш разговор закончен.
— Прошу вас, задержитесь еще хотя бы на пару минут, — следователь сделал жест рукой, приглашая сесть обратно. Поскольку он, как мне показалось, собирался рассказать мне что-то важное, я согласилась задержаться. — Знаете, Евгения, я подумал над вашей версией и пришел к выводу, что она не так уж и плоха. Во всяком случае, она многое объясняет. Возможно, есть еще кто-то, кто продолжает начатое Денисом Ставрогиным, либо он на самом деле жив. Мне доводилось слышать о случаях, когда люди, погибшие в горячих точках, «воскресали». Как знать, может, это как раз тот случай. Это ведь очень удобно, считаться погибшим и продолжать мстить, не находите?
Я ограничилась лишь легким кивком. Наумченко просто издевался надо мной. Вместо того, чтобы раскрыть мне свои карты, он стал вслух анализировать информацию, полученную от меня. Мог бы сделать это про себя и в мое отсутствие. Пока он пытался развить мою версию, я снова достала планшет. «Маячок» стоял на месте. Укрупнив виртуальную карту, я поняла, что Лизавета находится в городской больнице № 22. Похоже, Николасу стало настолько плохо, что его пришлось госпитализировать. Я должна была сейчас находиться рядом с Андреевой.
— Если так, то этот человек очень опасен, — продолжал размышлять вслух Павел Остапович. — Он мстит всем без разбора, на основании лишь своих больных умозаключений, без каких-либо доказательств вины. Я не мог понять, чем связаны все эти люди, рядом с которыми находили указания на тридцатое августа. Вы, Евгения, открыли мне глаза. Оказывается, все они так или иначе причастны к гибели Зиновьева, хотя официально его смерть признана несчастным случаем. Кто-то привил ему интерес к подземным ходам, кто-то именно в тот день зазвал его под землю, у кого-то взорвался газовый баллон и так далее и тому подобное. Вы интересовались, кто еще умер при схожих обстоятельствах. Так вот, из всех известных мне случаев первой жертвой, рядом с которой было найдено указание на ту самую дату, был некий Букреев, предводитель тарасовских диггеров. Он нашел свою смерть в собственном погребе. Некто закрыл его там и пустил газ. На люке лежала записка, содержание которой, я думаю, вам не надо передавать. Вы и сами об этом уже догадались. Кроме того, в эту серию вписывается совсем уж странная смерть ремонтника коммунальной службы, того самого, который приехал по вызову жителей частного сектора, почувствовавших утечку газа. Шишкина нашли в свежей могиле.