И только-только успокоилось поднятое незадачливым мореплавателем волнение, как внезапно в Мадриде погибает верный пёс престола, опора папы, Томазо Торквемада. Тот человек, на которого Александр шестой возлагал огромные надежды по включению обоих союзных королей в дело распространения католицизма. Причём, никто так и не смог узнать, кто убил главного инквизитора Кастилии, зато всем доподлинно известно, за что. И вновь не обошлось без рыжего вредителя. Нет сомнения, что именно он надоумил безбожных дикарей подарить кардиналу Кастилии невероятной стоимости крест из королевского металла. Вещь, несомненно, достойная папского облачения. Которую, кстати, так и не смогли найти в вещах покойного. Теперь придётся ждать, где же всплывёт эта ценность.
Но и этих треволнений судьбе показалось мало. Фердинанд и Изабелла направили к дикарям флотилию с ветеранами мавританских войн, но вместо поверженных язычников получили лишь один свой корабль, который те отпустили, видимо, лишь затем, чтобы разузнать путь в Европу. Причём, безбожники до мертвенной бледности напугали всю уцелевшую команду, после чего этот недалёкий разжалованный капитан, Пинсон, написал письмо настолько исполненное страхом, что теперь все мореходы средиземноморья до судорог боятся кораблей под американским флагом. Даже такие сорвиголовы, как тунисские пираты, не рискуют выйти с ними один на один, или даже вдвое превосходя силами. И это при том, что все известные корабли дикарей вооружены лишь одной или двумя переносными кулевринами. А один, Родриго видел рисунок, сделан из железа, но почему-то не тонет, а спокойно идёт даже против ветра, не имея при этом ни парусов, ни вёсел, движимый не иначе, как волей дьявола.
И теперь следующая напасть. В документе, поступившем из севильской инквизиции, сказано, что пришельцы из-за океана снабдили своим бесовским оружием войско мятежного Боабдила и теперь посадили ничтожного муслима на трон Гранады. Чего ждать дальше? Сегодня они заняли Андалусию, завтра дойдут до Мадрида, а послезавтра бесовские орды будут уже в Риме? Ведь имея такую силу, они не остановятся, пока не искоренят саму христианскую веру!
– Ну пупси-ик… Я замёрзла. – капризным голосом проныла из-за ширмы Джулия.
– Отстань, – задумчиво бросил в ответ Родриго. – Не до тебя сейчас.
– Ну-у-у… Ты меня не лю-убишь…
Иногда Александру шестому хотелось отравить свою приёмную дочь. Она, как, впрочем, и все женщины, создания, изначально живущие не в ладах с холодным разумом, мнила себя центром мира и не желала принимать внешние обстоятельства. Родриго сделал глубокий вдох, звучно и длинно выпустил воздух из груди, успокаиваясь, и почти нормальным голосом пояснил: