Статуя быстро развернула его к себе, пристально посмотрела в глаза. Дворник дернулся и начал истончаться.
Щукин последний раз перебрал руками и наконец ухватился за флаг.
В этот момент статуя отбросила от себя ставшего неопасным дворника и вновь тряхнула шест. Увлеченный сдергиванием флага, Щукин отпустил одну руку и, когда статуя опять качнула шест, не удержался – его ноги соскользнули, и он повис на тряпке.
Лена взвизгнула, схватив Ваську за плечо. Глебов снова зажмурился, медленно считая до пяти.
Если Серый оттуда упадет…
Он открыл глаза. Щукин все еще болтался на верхотуре. Головы стоящих внизу были повернуты к нему.
– Все готово, – вкрадчиво произнес вынырнувший из темноты Петухов. При его появлении все остальные призраки растворились в ночи.
– Лагерь мой! – радостно воскликнула Таня и захлопала в ладоши. – Здорово! Заканчивайте с ним и пойдем к ребятам.
– Хорошо. Сейчас все сделаем.
Начальник побежал к костру непривычной мелкой рысцой.
Ткань затрещала. Щукин задрыгал ногами, пытаясь уцепиться за шест. Наверху что-то трыкнуло, трос засвистел, спуская Серегу вместе с флагом. Васька вскочил, зачем-то вытянул руки, пытаясь смягчить приятелю падение, получил ботинком в лоб и вместе с другом свалился на землю.
– Флаг спущен! Смена кончилась, – с отчаянием закричала Лена.
Статуя тут же подхватила девочку, перевернула и потрясла, заставляя ее замолчать. От этого невероятного кульбита Лена ахнула, задохнулась и закашлялась.
– Не тебе об этом говорить, – прошипела Таня. Лицо ее изменилось, оно стало синюшным, губы побелели, глаза вылезли из орбит, волосы встали дыбом, на скрюченных пальцах появились длинные кривые ногти. Все это Лена могла очень хорошо разглядеть, потому что барабанщица держала ее прямо перед утопленницей.
– Смена закончилась. – Васька никак не мог выползти из-под придавившего его Щукина. – Убирайтесь отсюда.
Барабаны стихли.
Статуя непонимающе повела головой, а потом разжала руку, выпуская Лену, которая свалилась прямо на копошащихся у флагштока ребят, но тут же вскочила и побежала к костру.
– Нет! – завизжала Таня. – Смена не кончилась! Она только началась!
Но ее никто не слышал. Призраки, медленно отступая, начали растворяться во тьме. За чертой света и тени стали слышны удивленные возгласы.
– Они уходят, – бесстрастно-механическим голосом проговорила барабанщица. – Ухо…
Больше она не произнесла ни слова. Тело ее дернулось, принимая свою обычную позу – спина выпрямлена, руки замерли над барабаном, голова стоит ровно. Глаза потухли, став такими же белыми, как и вся остальная статуя.