Он помчался искать Петухова. Если Вовка с кем-нибудь успел поговорить, то это был начальник лагеря. Но он не знал, что именно Петухов был тем самым вожатым, в отряде которого была Таня Захарова. Может, Володя что-нибудь не так спросил или не так сделал? Может, Сергей Сергеевич помнит еще эту встречу? Она не могла произойти давно. Времени прошло всего ничего – два часа до горна, а потом завтрак.
По закону подлости, когда человек нужен, найти его всегда сложно. Глебову пришлось прочесать все закоулки, прежде чем он нашел начальника – Сергей Сергеевич был в самом дальнем конце лагеря, на волейбольных площадках, следил, как физрук вешает новые сетки.
– Кажется, твоя фамилия Глебов. – Петухов был утомленный, лицо бледное, глаза смотрели мимо собеседника. – Я же сказал, чтобы ты был с вожатым. Третий отряд сейчас должен быть на пляже.
– Меня отпустили, – заспешил Васька, испугавшись, что его не дослушают. – Сергей Сергеевич, с вами сегодня не говорил Володя, старший вожатый?
В глазах Петухова что-то появилось. На мгновение они сделались жесткими, а потом взгляд опять стал рассеянным.
– Я ни с кем сегодня с утра не разговаривал, – уклончиво ответил начальник.
– А самого Володю видели? – не заметив того, что Петухов уходит от ответов, все еще продолжал наседать Глебов.
– Какого Володю?
– Старшего вожатого.
– Нет, не видел.
Больше спрашивать было не о чем, но что-то Ваську смущало. Они немного постояли с начальником друг напротив друга. Петухов ждал. И тут Глебова прорвало. Он рассказал обо всем, что произошло за эту долгую неделю. Сергей Сергеевич выслушал молча, ни разу не перебил и даже, как Ваське показалось, не переступил с ноги на ногу.
– Да, у меня в отряде была девочка Таня, и она утонула. Ну и что? Это ни для кого не секрет. – Ваську поразило, каким равнодушным голосом все это было сказано. – Иди к отряду.
Петухов отвернулся, оставив Ваську в полном недоумении.
– Кстати, – бросил он через плечо, – старшего вожатого зовут Николай Степанович.
Глебов не заметил, как дошел до административного корпуса. Все мысли путались в его голове. Малейшие внятные объяснения всему происходящему, которые он успевал себе придумать, тут же разбивались о совершенно непонятную действительность.
В холле первого этажа десятилетки бегали вокруг стола для пинг-понга, играя в вышибалы. Ракетки были только у двоих, остальные играли книжками. Делали они все это так азартно, так громко кричали, так активно переживали проигрыши, что никто даже голову не повернул в сторону вошедшего Глебова. Воспользовавшись тем, что на него не обращают внимания, Васька проскользнул к двери кабинета начальника. Прежде чем повернуть ручку, он задержал дыхание – в этот раз ему должно было повезти – и толкнул дверь.