Но зачем ему это понадобилось? – размышляет она, выбрав длинное черное платье и кожаные сапоги. Он хотел просто меня напугать? Или тут что-то другое? Если на то пошло, знал ли он, что это я? Может, это какой-то дурацкий розыгрыш. И не имеет ко мне отношения.
Гвенди сама толком не понимает, почему ничего не сказала шерифу Риджвику о вчерашнем случае. Хотя одно объяснение у нее есть. Похоже, все дело в шоколадном совенке, которого она съела пару дней назад. Да, волшебное лакомство сразу же придало ей спокойной энергии и ясности зрения – как внешнего, так и внутреннего, – но не только. Когда Гвенди съела ту шоколадку, к ней вернулось давно позабытое ощущение равновесия в мире, ощущение уверенности в своих силах. Она все так же скучает по Райану, все так же переживает из-за работы, беспокоится о маме и тревожится из-за президента с интеллектом кормовой репы и темпераментом главного школьного хулигана… но внезапно она снова поверила, что сможет выдержать свою ношу и даже чуточку больше. И все это благодаря маленькому кусочку чудесного снадобья… или конфетке. Мысль не слишком приятная. От этой мысли чувство вины за съеденную шоколадку становится еще сильнее. Гвенди – уже не та растерянная, не уверенная в себе девочка, какой была в далеком году, когда пульт управления впервые возник в ее жизни. Теперь она взрослая женщина, давно научившаяся отбивать крученые мячи, которые жизнь подает ей один за другим.
Она пристегивается и выезжает с парковки, чтобы встретиться с родителями в церкви, когда в голове возникает знакомый неприятный вопрос: Какую часть своей жизни она творит собственными руками, а какая часть определяется пультом с его кнопками и шоколадками?
Гвенди еще никогда так не сомневалась в ответе.
Сколько Гвенди себя помнит, Питерсоны всегда посещали вечернюю мессу в канун Рождества в католической церкви Девы Марии Безмятежных Вод, а после мессы отправлялись на ежегодную праздничную вечеринку в доме семейства Брэдли. Когда Гвенди была маленькой, она часто задремывала по дороге домой, уткнувшись головой в холодное стекло заднего окна и высматривая в ночном небе искру красного носа Рудольфа – вожака упряжки оленей Санта-Клауса.
Сегодняшняя рождественская служба продолжается чуть больше часа. Хью и Бланш Гоффы, давние соседи Питерсонов, опаздывают к началу на пару минут. Гвенди охотно подвигается, освобождая им место на скамье. От миссис Гофф пахнет мятными леденцами и нафталином, но Гвенди это не раздражает. Своих детей у Гоффов не было, и она отчасти заменила им дочь.