Поприветствовав счастливой улыбкой и кивком головы владельца торгового центра, с добродушным любопытством смотревшего на него, мужчина направился к двери, везя перед собой полную тележку покупок.
Было жарко. Слишком жарко. Девушка ехала в душном, раскаленном автобусе. Ей казалось, что маленькие скользкие улитки, сначала медленно, а затем, набирая скорость, сползают по ее спине и по скрытым под длинной юбкой ногам. Они словно оставляли за собой следы липкой слизи. Хотелось помыться.
Она могла бы перенести странное ощущение этих непрошенных гостей на своем теле, но такие же улитки, даже еще более крупные и слизкие, копошились в ее душе, загрязняя своими отвратительными следами ее чистое пространство. Их становилось все больше и больше. Они наползали друг на друга и сбивались в серый копошащийся комок.
Девушка знала, что внутри липкого комка скрыт ответ на ее вопрос, но ей было неизвестно, как избавиться от этого шевелящегося месива, чтобы разглядеть скрытую за ним причину своей тревоги.
Она так углубилась в размышления об этом улиточном образе, что забыла обо всем. Наконец она поняла, что это лишь ее способ избежать мыслей о том, что с ней происходит на самом деле. Ей просто не хотелось думать о недавней ссоре с матерью.
По сути, размолвка была одной из многих, но на этот раз все зашло слишком далеко. Девушке было проще спрятать болезненные воспоминания под тяжелым липким полчищем улиток, чем сотни раз прокручивать в памяти слова, которые, казалось, отныне были выбиты на самом ее сердце.
Но улитки были своенравными и не хотели подчиняться ее воле, плотно укрывать своими глухо стукающимися друг о друга панцирями ее ноющую боль. Они то и дело расползались, волоча свои длинные хвосты, и из-под них снова и снова вырывались обрывки фраз, угроз и оскорблений.
– Ты неудачница… Он бросит тебя через месяц, и ты опять прибежишь ко мне… Кому ты еще нужна, кроме своей матери… Или я, или он… Ноги его здесь не будет… Только через мой труп…
Мать один за другим выдавала перлы из своей коллекции банальностей, трясясь в бессильной злобе. Любой посторонний человек смог бы безошибочно определить в этой орущей женщине страстную поклонницу мыльных опер. Ее дочь понимала, откуда берется мамин репертуар, не отличавшийся особым разнообразием. Несмотря на это, слова все же проникали внутрь. Они буравили себе дорогу все глубже и глубже, пока, наконец, не добирались до самого сердца, чтобы поселиться в нем.
Двери автобуса открылись, и девушка увидела свой любимый торговый центр. Это не была еще ее остановка, но она, не колеблясь, вышла. Ей вдруг захотелось укрыться за этими гостеприимными стенами, погрузиться в приятную прохладу кондиционированного воздуха. Она так ярко представила, как сидит у весело журчащего фонтана и потягивает через соломинку холодный и ароматный сок, что не смогла отказать себе в этом небольшом удовольствии. Тем более спешить ей было некуда, а возвращаться домой не было никакого желания.