«Ч» — это время, по которому в дни учений в армии живут все, начиная от наводчика у орудия и кончая командующим.
Говорят, что был когда-то авиационный генерал, отдавший одному из своих полков лаконичный приказ: объявляю боевую готовность на шесть ноль-ноль. Командир полка, получивший его, подумал и решил: для того чтобы все в полном порядке было и комар носа не подточил, назначу-ка я готовность личному составу на часок раньше — и назначил на пять ноль-ноль. Командиры эскадрилий меж собой коротко посовещались и пришли к единодушному решению: чтобы не ударить в грязь лицом, возьмем поправочку, перенесем готовность еще на час раньше — на четыре ноль-ноль. Пришел старшина и по-своему раскинул мозгами. Раз большое начальство приедет, надо, чтобы казарма блестела как стеклышко, и перенес время готовности на три ноль-ноль. «Черт побери, — подумал дневальный, а ведь если солдаты как следует не заправят койки и не сделают зарядки, мне же влетит», — и ровно в два ноль-ноль подал зычную команду «подъем». Генерал прилетел на аэродром к шести, посмотрел на зевающих солдат и офицеров с покрасневшими глазами и отрубил:
— Боевую готовность отставить. Я с таким войском воевать не буду. Оно же у тебя все сонное, командир полка.
Было так когда-либо или не было, но историю эту сохранила в своей памяти авиация.
Иван Михайлович Клепиков не относился к числу командиров, у которых всегда и все на нервах. Вечером он хорошо поужинал, малость пожурил жену, потребовавшую, чтобы он купил в военторге единственную доставленную туда по разнарядке дубленку.
— Ты же пойми, Леля, — закончил он нравоучительно, — если бы дубленок было хотя бы две, я бы со спокойной совестью приобрел тебе одну. Но когда в военторг поступает одна шуба и достается командиру полка, о нем кто-нибудь неизбежно скажет: хапуга. А я не хочу, чтобы ты была женой хапуги. Так что обожди до следующего случая. — И он улыбнулся жене самой нежной своей улыбкой.
Потом Клепиков прочел газеты и лег спать. Конверт с внушительной надписью: «Вскрыть в 20.00» — уже давно был им вскрыт. Клепиков знал, что полк в семь ноль-ноль должен был уже находиться в полной боевой готовности. Всем своим заместителям он секретным образом отдал необходимые распоряжения так, чтобы летно-технический состав ничего не знал. На всех остальных летчиков, техников, механиков, водителей, связистов тревога должна была обрушиться внезапно. Ответственным за сбор по тревоге подполковник назначил своего замполита майора Болотова. Он уже давно простил ему историю с открытым собранием, потому что когда в спокойной обстановке обдумал ее со всех сторон, то, вздохнув, сказал: