Когда пришел черед Увиса, он попросил разрешения взять в полет Робертика, Ему разрешили, потому что некоторое время на планете можно было обойтись и без робота.
— Так Робертик увидел Землю, настоящую живую планету. До сих пор он знал только Фаис. Но что такое Фаис по сравнению с Землей! Яркая поверхность Фаис напоминала наряд, сшитый из множества кусков одного и того же цвета. Земля же была многокрасочной, гармоничной и, главное, живой.
Вернулись они точно в срок.
Увис, понятно, был полон новых впечатлений о Земле и с удвоенной силой принялся за работу, не уставая повторять, как хорошо и спокойно дома.
Глядя, на него, астронавты вспоминали свои собственные первые полеты и первые возвращения, и только улыбались. Но уже вскоре их внимание переключилось с Увиса на Робертика. Потому что с роботом явно творилось что-то неладное.
Началось это сразу после полета.
Когда корабль только опустился на Фаис, Робертик отказался покинуть его. Впрочем, об этом знал тогда только Увис. вместо того, чтобы выйти, Робертик остановился подле распахнутого люка, и Увису почудилось даже, что в обычно бесстрастном взгляде робота на сей раз промелькнул страх.
— Что случилось, Робертик? — спросил Увис. — С тобой что-то не в порядке?
— Нет, — ответил робот. — Просто я не хочу на Фаис.
Увис встревожился. Роботам не полагается говорить “не хочу”. Робертик мог бы сказать: “не могу”, “не умею”, “не смею” или “не знаю”.
— Почему? — спросил его Увис, совсем как человека.
Робертик не ответил. В тот миг он был похож на маленького капризного мальчугана в коротких штанишках. Так что Увис просто взял его за руку и вывел из корабля.
Но с того случая, собственно, все и началось.
Веселый и жизнерадостный Робертик сделался молчаливым и грустным. Он подолгу просиживал в одиночестве на холме, что-то тихо напевая, и единственным, что он еще делал с удовольствием, был контроль электрических линий.
Ежевечерне Увис тщательно проверял техническое состояние Робертика. Но никаких отклонений в нем не было, все узлы, блоки и ячейки работали нормально.
По утрам Робертик больше не стряпал.
— На кухне слишком жарко, — объяснил он Увису, сидя на космодроме в тени башни управления. Увис в тот же вечер проверил термостаты. Нет, все было в исправности.
Восходы они, как и раньше, встречали вдвоем, но Увис больше не задавал вопросов, боясь услышать в ответ что-нибудь совсем необычне. Увис понимал, что грозит роботу, если и другие заметят его странности. Пока еще удавалось выкрутиться, ссылаясь то на испорченный блок, то на севшие аккумуляторы или разрегулировавшийся режим, но если так будет продолжаться, бесконечные неисправности могут показаться подозрительными.