Знала, журналистов из столицы он пригласил специально. Очень много заплатил, чтобы получить такую обширную рекламу. Как же, под статью отдадут целую страницу.
Красная ленточка была разрезана. Покупатели изучали витрины, что-то примеряли. Мне бы и сбежать бы уже отсюда, но отец команды не давал. Молилась об одном: лишь бы наши с Анатолием фотографии не попали в этот журнал. Нет, конечно, Кирилл навряд ли читает подобную макулатуру, но так открыто подставляться не желала. Лучше сама расскажу щадящую версию, а там…
Вдруг удастся что-нибудь придумать.
– Ходят слухи, что вы собираетесь расширять бизнес за пределами города. Это правда? – никак не отставала журналистка, а я пыталась незаметно избавиться от навязчивых объятий Анатолия.
Меня всю передергивало, едва он меня касался. Неприятный мерзкий тип. Он уже сейчас скатился до угроз, едва получал в ответ малейшее неповиновение с моей стороны. Что же будет дальше?
– Да, вскоре мы выйдем совсем на другой уровень. Наш будущий компаньон – небезызвестный Анатолий Волчанский, владелец сети ювелирных салонов и жених моей драгоценной Оленьки. Вместе мы намереваемся захватить столицу.
Меня вытолкнули вперед. Руки мерзавца обвили мою талию, а сам жених во все тридцать два белоснежных вставленных зуба улыбался на камеру. Вместе с отцом они продолжали отвечать на вопросы, передавая меня друг другу, словно куклу, но я ничего не слышала. Думала только о том, как побыстрее сбежать с чужого праздника жизни.
Интересно, а если я сейчас расскажу женишку о том, что на этой неделе два из трех отцовских магазинов обворовали, он отменит нашу свадьбу? Ведь по факту сейчас у папеньки денег нет, а страховку когда выплатят – неизвестно. Не зря же отец не предает случившееся огласке. Никак спугнуть женишка боится.
– Улыбайся, – прошипел отец, больно схватив меня за плечо.
И я улыбалась еще несколько часов. Улыбалась, вспоминая Беркута и наши последние встречи. На неделю моды отец меня не отпустил, и Кирилл радовался как мальчишка, умыкая меня прямо из универа. В жизни так не смеялась. Словно шпионы, пробирались через черный вход, о существовании которого я даже не подозревала. Гуляли по торговому центру, а он скупал мне все, на что я только указывала пальчиком. Называл меня вороной вместо привычного лисенка. Но я же не виновата, что мне нравится все блестящее.
Правда, этот побег мне так и не простили. Я обещала отцу ночевать дома, а потому вернулась ночью, несмотря на то, что мне совсем не хотелось оставлять Кирилла. Он не понимал, с чего я вдруг уезжаю в пять утра, тогда как мы могли поспать вместе еще несколько часов. Не понимал, но я боялась вываливать на него всю правду или хотя бы ее часть. Теперь же вариантов не оставалось.