Теперь вся эта идея со свадьбой крутилась в ворохе сомнений. Сбежать бы, пока не поздно, но отец меня из-под земли достанет, если сделка пойдет ко дну.
– Солнце, успокойся. Давай пока будем плыть по течению, а после свадьбы посмотрим, – подмигнул он мне, открывая дверь. – Пойдем, покажу тебе твою новую комнату. Разберешься с вещами сама? Если честно, я уже жутко опаздываю.
Я видела лишь его улыбку. Так легко и свободно. Он чем-то был похож сейчас на того самого Беркута, которого я помнила. Такой же беззаботный, бесшабашный, молодой. Это пугало, но страх явился еще раньше, когда за дверью оказался Кирилл. Он стоял посреди холла, облаченный лишь в одни светло-серые спортивные штаны. Босиком, с мокрыми волосами и полотенцем в руках. На губах его при виде нас растянулась неприятная ухмылка. Сердце пропустило удар.
– А я-то все думаю, когда же вы явитесь… – усмехнулся он, забрасывая полотенце себе на плечо.
– Ты сегодня не работаешь? – искренне удивился Леша, пропуская меня вперед. Хотя, если честно, я бы с удовольствием так и осталась в гараже.
– Решил выделить себе выходной, – ответил он с насмешкой. – А ты, кажется, уже опаздываешь? Я могу сам показать спальню твоему солнышку.
Ответа он не ждал. Буквально выплюнув последнее слово, Кирилл забрал из рук растерявшегося брата мои чемоданы и как ни в чем не бывало направился к широкой лестнице, уходящей вверх. Черт, да у них тут даже красная ковровая дорожка была.
– Солнышко, ты идешь? – обернулся мерзавец на ступеньках.
Мне же в этот момент хотелось бежать.
Как можно дальше от этого сумасшедшего.
Сейчас
Я по-прежнему стояла и смотрела на Беркута, отчаянно пытаясь понять, в какую игру он играет. Не могла разгадать. Ни его намерений, ни его желаний, ни его мыслей. До сих пор не могла осознать, что это действительно он – стоит рядом, в одном помещении, как ни в чем не бывало. Будто мы никогда не встречались, не любили друг друга, не расставались вынужденно с ворохом неизвестности за спиной. Словно и не были знакомы.
Не могла это объяснить. При виде него сердце мое болезненно ударялось о грудную клетку, все ускоряя и ускоряя свой бег. Тепло прокатывалось по коже, рождая ворох воспоминаний, но другая моя сторона – та часть, что привыкла к страшным реалиям этого мира, – смотрела на него как на совершенно чужого мне человека. Я его не знала – того Кирилла, что предстал передо мной спустя долгие три года. В моих мыслях улыбчивый парень давно умер, и да, я предпочитала считать именно так, потому что по-другому – мыслить, размышлять, анализировать – слишком больно.