— Все, что угодно, — развел я руками.
В кухню вошла Маша. С осуждением взглянула на сигарету у меня в руке, но тут же перевела взгляд на Инну Валерьевну:
— Так насчет университета…
— Отец Юли — Борис Брик? — огорошила ее Инна Валерьевна.
— Вряд ли, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и уверенно. И сработало: Инна Валерьевна повернулась ко мне.
— Утром ты сказал… — начала она.
— Утром я сказал то, что должны знать все жители этого поселка, потому что это — не их дело. А сейчас я говорю то, что надо знать лично вам.
— Борис Брик…
— Точно могу сказать одно: к ней, — я кивнул в сторону Маши, — он и пальцем не притронулся, исключая танец. Да вы бы его видели в те годы! Метр с кепкой, пухлый… Хотя, вы его, конечно же, видели.
Инна Валерьевна смотрела на меня, и под этим пытливым взглядом мне сделалось не по себе. Отчасти потому, что я не находил в нем ничего похожего на взгляд Разрушителя. Шестнадцать лет назад, глядя на меня, Разрушитель хотел одного: найти и уничтожить. Сейчас же то, что устроилось в голове у Инны Валерьевны, кропотливо собирало информацию. Возможно, это из-за того, что Брик назвал «симбиозом»?
Прежде чем она повернулась к замершей с приоткрытым ртом Маше, я добавил:
— Я отец Юли. Понятия не имею, что у вас тут за дела, и знать не хочу, но если вас интересуют возможные потомки Брика… — Затягиваясь в последний раз, я покачал головой.
Взгляд Инны Валерьевны переметнулся к Маше:
— Это действительно так? Вы можете сказать, кто отец вашей дочери, Мария Вениаминовна?
Секундное колебание, и Маша кивнула. Посмотрела на меня:
— Он. Дим… Дмитрий. Владимирович.
Инна Валерьевна вскочила со стула, сжав кулаки. Казалось, сейчас бросится в драку, но ограничилась возгласом:
— Это немыслимо! Ваши мысли… Ваши мысли по примитивизму не уступают мыслям животных! Ничего там нет, помимо того, что вы говорите. Пустота! Как на Земле может быть какой-то прогресс, если такие, как вы, производят потомство? Занимаются обучением и воспитанием детей?
— Да ладно. — Я включил воду тонкой струйкой и, тщательно погасив окурок, отправил его в мусорное ведро. — Это просто поселок Бор. Кого вообще волнует, что здесь происходит?
— Меня, — отрезала Инна Валерьевна. — Я буду ставить вопрос о вашем увольнении.
— Не вопрос, я как раз хотел занести вам заявление, — улыбнулся я. — Мы переезжаем в Красноярск. Все решено.
— Н-да? — В голосе Инны Валерьевны прорезался сарказм. — А здесь что происходит? Трогательное прощание? И где, в конце концов, Юля? Я бы хотела ее увидеть.
— Я бы тоже, — вздохнул я. — Но мы с ней сегодня немного повздорили на репетиции, и она куда-то убежала. Здесь ее нет, увы.