— Видела я ваше «увы»! — продолжала кипятиться Инна Валерьевна, расстроенная нашей безнравственность. — Мария Вениаминовна, вас не затруднит позвонить дочери?
Маша, наконец, пришла в себя. Решительно сложив руки на груди, она сказала:
— Уже звонили. «Аппарат вызываемого абонента…»
— Перезвоните при мне! — Инна Валерьевна топнула ногой, и вместе с ударом отчего-то послышалось хлюпанье. Маша опустила голову, и ее брови в изумлении поднялись вверх:
— Инна Валерьевна, вы… обмочились?
— Это не имеет никакого значения, — прошипела, краснея, Инна Валерьевна. — Да, мне еще трудно контролировать все аспекты бытия этого организма. Но мне нужен результат по Юле! Я не могу отработать сразу все версии. В СибГАУ ждут ответ! Если в течение нескольких дней она не… Почему… Позвоните ей!
Казалось, у Инны Валерьевны сейчас взорвется голова. Глядя на ее багровое лицо, я вспомнил, что она гипертоник. Вот будет здорово, если сейчас с ней случится приступ…
Ее трясло. Теперь я понимал, как Брик убил свою мать. Он жаждал знаний, а перед ним стояла преграда, такая же, наверное, тупая, как и мы с Машей.
— Хорошо. — Маша достала телефон из кармана халата. — Сейчас. Но…
Инна Валерьевна выхватила телефон у нее из рук и, яростно сопя, заколотила большими пальцами по экрану. Поднесла к уху.
— «Аппарат вызываемого абонента выключен…» — услышали мы.
— Очень плохо! — рявкнула в микрофон директриса и, сбросив вызов, снова принялась тыкать пальцами в дисплей. — Я сохраню здесь свой номер. Как только Юля появится, прошу вас позвонить. Это в ее интересах и в ваших. Сделаю вызов. Ваш номер у меня тоже будет. На всякий случай.
Из сумки у нее на плече послышалось начало мелодии, но Инна Валерьевна тут же сделала сброс. Положила телефон на стол, рядом с кружкой чая. Посмотрела на кружку, на другую, что так и стояла на барной стойке. Усмехнулась:
— Что, чаю попить не успели?
— Завидно? — с неожиданной злостью отозвалась Маша.
Инна Валерьевна вздрогнула, будто ее перезагрузили. Посмотрела себе под ноги и всплеснула руками:
— Ах, господи! Как неудобно. Прошу, пожалуйста, простите. Сегодня… Сегодняшний день — это просто какое-то безумие. Что я тут наговорила? Что я вообще тут делаю? Ох… Вы позволите, пожалуйста, тряпку?
— Ну что вы, не беспокойтесь, я са… А, впрочем, сейчас. — Маша выбежала из кухни в ванную, оставив меня наедине с Инной Валерьевной. Настоящей. Верховным божеством школы номер четыре, внезапно обнаружившим себя в грязи, со свиньями. Посмотреть на меня она не решалась. Выкатившиеся из-под очков слезинки упали на пол, в лужу.