Haron:
И не будет. Мир катится к закату. Мы с тобой много говорили об этом.
Юля:
Беседы с тобой— моя единственная отрада. Только в них я нахожу смысл.
Haron:
Конечно, ведь мы говорим на одном языке. Я тоже к тебе привязался. Мне хотелось бы встретиться с тобой. Для того чтобы не расставаться никогда.
Юля:
Об этом мы тоже много говорили…
Haron:
Да. И я готов ждать — столько, сколько нужно.
— Насколько это похоже на Юлю? — спросил Брик.
Я задумался. На Юлю прочитанное не походило настолько, что об этом казалось смешным говорить.
— Не знаю. Я бы сказал, что она глумится над этим убогим, как только может. А он принимает за чистую монету. Хотя, наверное, думает, что все строго наоборот.
Брик кивнул, но тут же добавил:
— Либо ты ее просто знаешь не так хорошо, как думаешь.
— Я не думаю, что хорошо ее знаю. Знаю только то, что она сочла нужным мне показать. И еще знаю, что все это — маска.
— Под которой запросто может быть вот такое. Неприятно думать плохо о собственной дочери, но она подросток. Я в ее возрасте тоже совершал не самые умные поступки.
От обсуждения поступков я воздержался и перелистнул несколько снимков. Все примерно одно и то же: смерть, безысходность, жизнь — боль, скорей бы умереть… А вот и что-то новенькое.
— Испытания? — переспросил я неизвестно у кого. И неизвестно кто ответил мне голосом Брика:
— Самая бредовая часть переписки. Особенно последнее задание. Держу пари, в детстве этот ребенок не читал о подготовках космонавтов, из которых ни один по итогу не дошел до самоубийства. Что? Что такое? Пресвятые Исследователи, как бы я хотел прочитать твои мысли в этот момент!
Хотел бы я сам в этот момент прочитать свои мысли, но они вдруг разбежались в разные стороны, оставив лишь одну звенящую тишину в голове.
Haron:
Грядет час последних испытаний. Уже скоро ты станешь достойной того, чтобы перейти на новый виток. Завтра ты пройдешь испытание молчанием. Весь день не будешь ни с кем разговаривать, как бы до тебя ни допытывались. Ты должна молчать весь день.
Юля:
Как будто кто-то будет допытываться. Да я всю жизнь в молчании живу.
Haron:
Так может показаться, но ты удивишься сама, заметив, со сколькими людьми привыкла перебрасываться бессмысленными словами. Отсеки это, и почувствуешь перед ними вину, увидишь драгоценные возможности. Парень, который тебе нравится, подойдет и заговорит именно в этот день. Бывшая подруга подойдет помириться. Испытание состоит в том, чтобы отречься от всего. Жизнь, предавшая тебя, вцепится в тебя и будет до последнего стараться удержать. Вот настоящее чудовище — жизнь, а не смерть. С ней ты сражаешься, проходя испытания, перерезая одну за другой нити, связывающие тебя с нею.