— Безумие какое-то, — прокаркала Галина Терентьевна.
А я вспомнил, как она вызывала Брика к доске, готовая сожрать с костями. Брик тогда одной левой решил сверхсложный пример и получил «пятерку», а вдобавок — уважение Галины Терентьевны. Теперь все это забылось. Борис Брик превратился в досадную помеху, смутную угрозу. Грязное пятно на праздничной скатерти. И я мог только порадоваться, что в зале сейчас сидит не сам Борис, а Маленький Принц, для которого косые взгляды и шепотки за спиной значат не более чем ничего.
— Я еще тогда чувствовала, что он ненормальный, — добавила Галина Терентьевна.
— Потому что в математике он сильнее вас раз в триста? — не сдержался я.
Эта буря, прежде завывавшая где-то в подсознании, вырвалась наружу. Вот почему на самом деле я хочу отсюда уехать. Этот крохотный поселок — будто весь наш мир в миниатюре. Осадок на дне бутылки с вином, кофейная гуща, концентрат. Здесь ничего не прощают, ничего не забывают, и никакие достоинства не играют роли. Что бы ты ни сделал, ты всегда будешь «тем, который…» За год работы я не смог стать никем, кроме «отца Юли, предательски бросившего семью». Брик же не станет никем, кроме убийцы, и за тысячу лет.
Грохочущая музыка утихла, последним аккордом заглушив ответ Галины Терентьевны, на который мне было, в сущности, наплевать. Под звуки фанфар на сцене появились нарядные, улыбающиеся Альберт и Полина. Альберт, важно уставившись в раскрытую черную папку, произнес:
— Этот день в календаре не красный,
Но вся Россия празднует его.
Он сегодня яркий и прекрасный:
Мы провожаем в дальний путь выпускников!
В тишине, в которую погрузился зал, раздался громкий шепот Брика:
— Они что, срифмовали «красный» и «прекрасный»?! И тебе за это зарплату платят?
Я расслышал не только позорную рифму, но и «плывущий» ритм. Покосился на Софью Николаевну, классную руководительницу выпускников. Это ведь она с ними репетировала программу. Но Софья Николаевна смотрела на сцену с улыбкой, всем сердцем сопереживая Альберту и Полине. Видимо, даже учителя здесь понимают: учеба и реальность — параллельные прямые.
Жанна опять толкнула Брика и что-то шепнула на ухо, видимо, требуя, чтобы он заткнулся. Брик только рукой махнул и уставился на меня так пристально, что я вздрогнул. А миг спустя в голове зазвучал его голос, так же, как в тот вечер, когда мы сразились с Разрушителями:
«Прием! Конференц-связь. Прошу отозваться всех участников. Борис. Зафиксируйте, пожалуйста, жест доброй воли».
«Дима, — отозвался тихий голос Бориса. — Он все сильнее, и мне придется уступить ему возможность читать громкие мысли. Только то, что ты захочешь ему сказать. Скажи, если ты против, я… Я найду возможность бороться дальше».