Я встал. Все еще избегая смотреть на Софью Николаевну, да и на других учителей, нашел взглядом Жанну. Она поднялась одновременно со мной. Кивнула. Бледная, тяжело дышащая. Брик оказался рядом с ней. Жанна позволила взять себя за руку и потащить к выходу. Я поторопился за ними.
Из зала мы вышли, преследуемые зарождающимся возмущенным гулом. Маши уже не было. Когда она ушла, я не заметил.
* * *
Дома Брик оккупировал кухню. Разобрал ноутбук и пытался подключить к нему изъятый жесткий диск. Мы с Жанной сидели тут же, молча ожидая результата.
— Может, чайку́? — спросил Брик, не отрываясь от мешанины проводов. Он разогрел паяльник, который откуда-то взялся в моем ящике с инструментами.
Жанна встала и принялась заваривать чай.
— Почитаешь мне вслух что-нибудь из классики?
Я вздрогнул и уставился на Брика так выразительно, что он на мгновение поднял взгляд.
— Что? Я просто пытаюсь дать вам какие-нибудь привычные занятия, чтобы вы поскорее пережили стресс. Как бы неприятно ни было, рано или поздно это пройдет. Лучше рано, чем поздно.
— Знаешь, что? — Я поднялся из-за стола, внезапно обретя полную ясность. — Забирай этот диск и уходи.
— Чего? — изумился Брик, глядя на меня с дымящимся паяльником в руке.
— Я готов быть твоим другом. Ну, насколько это возможно — встретиться, попить пива, все дела. Но вот что касается Юли — тут, извини, я не участвую.
Жанна замерла с чайником, наполненным водой. Брик аккуратно пристроил паяльник на край жестянки с припоем и, сложив руки, посмотрел на меня:
— Можно узнать, что послужило причиной для таких скоропалительных решений?
Я рассмеялся, надеясь, что звучит это натурально.
— Хорошо, я объясню. Я целый год старался найти способ поговорить с Юлей, расставить все точки над «i», но она мне даже полшанса не дала. Готов поспорить, то же самое было и с каждым из ее одноклассников. Редко кого просто гнобят с самого начала, каждому дается какой-то шанс, а зачастую и не один. Ей предлагали дружбу, а может, и что-то большее, но она отбросила всё. Она только и старалась отогнать от себя всех и остаться в гордом одиночестве, а теперь в этом же всех и обвинила. Мне уж кто только ни говорил, я все не верил, но вот теперь убедился сам: в этом существе нет ни капли человеческого. Если ты не можешь и не хочешь уживаться с людьми, так зачем обвинять в этом их? Зачем портить им праздник? Зачем портить им жизнь?! Да над каждым в школе издеваются! Даже этот волшебный альфа-самец, отличник и староста Альберт однажды оказался с мусорным ведром на голове, я сам это видел. И что? Ничего! Посмеялись и забыли. Это не те вещи, которые надо вот так декларировать, это не те проблемы, которые…