Он прекрасно понимал, что зарядить в подствольник новую гранату не успеет. Однако сунул руку в подсумок за ВОГом.
Между тем вертолет мгновенно развернулся…
Со стороны это выглядело эффектно. И страшно.
Бока вертолета вдруг вспушились черно-огненными сполохами пуска неуправляемых ракет. Часть кустарника, где укрывался выпрыгнувший из машины боевик, вскипела обширным буруном разрывов. С такой высоты, под таким углом, с такого расстояния… Так стрелять нельзя. Но правила пишутся для полигонов — тот, кто свято придерживается их в бою, побеждает редко…
Первыми опомнились бандиты — все же они знали, что их товарищ должен что-то предпринять, для них фактор неожиданности играл роль в значительно меньшей степени.
Полураздетые, они, сначала Каландар, а за ним остальные, вскочили и бросились к оружию, которое побросали возле джипа.
…По сути вертолетчиков спасло лишь то, что они боевиков заставили так далеко отойти от их оружия…
— Стоять, гады!..
Это крикнул борттехник. Он, увидев движение врагов, еще не осознав, что произошло у него за спиной, столь же рефлекторно приподнялся, вскинул автомат и коротко нажал на спусковой крючок. Он стрелял не прицельно, просто в сторону рванувшихся к оружию бандитов. Но не попал ни в одного. Это только в кино бывает, что стрелок навскидку разит всех налево и направо… Да и не стремился он кого-то подстрелить… Услышав выстрелы, а возможно и свист пуль возле ушей, бандиты вновь рухнули на землю.
— Лежать, суки!.. — орал борттехник. — Всех замочу!..
Только теперь он позволил себе обернуться. Сзади на камнях лежал Михаил; даже одного взгляда с такого расстояния было достаточно, чтобы понять, что он мертв — настолько тело было истерзано пулями. Из зарослей кустарника кучерявился столб дыма, сквозь который кое-где коротко прорывались языки огня. И с неба опускалась грязнозеленая туша вертолета с закопченой бордовой звездой на борту.
— Встать!
Это уже скомандовал правый пилот. Полуголые люди, подняв руки, начали подниматься. Теперь в поведении бандитов отчетливо стал проглядываться страх. Потому что теперь они и в самом деле оказались пленными. И их судьба, даже сама жизнь с этого мгновения находятся в руках оставшихся людей, у которых только что погиб товарищ.
Слишком многих они сами убили, чтобы рассчитывать теперь на милосердие.
— Теперь нам звездец, — сумрачно прокомментировал ситуацию Каландар.
— Может, обойдется? — с нескрываемым страхом произнес щуплый водитель.
— А у нас обошлось бы? — зло оборвал третий. И тоскливо добавил: — Елинский Шанияз… Это он все подстроил…