— Да нет, не только, он там еще что-то сотворил… Да я не знаю толком!..
Старик оборвал сам себя и отошел в сторонку.
“Любопытно, — подумал Шанияз, — он меня просто боится или осуждает за сегодняшние потери? Или, может, тоже из тех местных жителей, которые осуждают наших руководителей за то, сколько они понаприглашали сюда арабов?”
Впрочем, развивать эту мысль он не стал. Какая разница, в самом деле?
Между тем экзекуция уже началась — было видно, как над головами взлетает и падает палка; чуть позже доносился звук удара и жалобные стоны жертвы. Это действительно весьма болезненное мероприятие — если удар получился слабее установленного статьей 16-й, его могут и не засчитать. Кстати, палкой могут наказывать и женщин, и даже, как исключение, и детей. Только бьют их иначе, немного мягче, чем мужчин.
Попробовал бы кто ко мне прикоснуться, — вдруг с вызовом подумал Шанияз, — уж я бы… Ну и попробовал бы, ну и что? — остановил он собственное бахвальство. Суд он и в Африке суд, против него не попрешь. А попрешь — можно ссылку заполучить или вообще в тюрягу-зиндан запрут!.. Нет уж, лучше в руки судебного исполнителя вообще не попадать!
— Хватит, на сегодня хватит! — вдруг, прервав стенания, взвыл наказываемый. — Я больше не могу!
— По закону наказание может быть разделено на несколько дней! — подал кто-то голос из толпы.
— Еще пять ударов и объявляется перерыв! — провозгласил судебный исполнитель. — Порка продолжится завтра в полдень!
— Послезавтра! — взмолилась жертва. — У меня тело не пройдет!..
— Послезавтра! — смилостивился судебный исполнитель. — Пожмите друг другу руки.
Тоже ритуал — после порки избитый должен поручкаться с тем, кто его избивал.
Мол, он не держит на него зла, признавая необходимость наказания и считает, что рукой палача-экзекутора двигал самолично Аль-Адль Аль-Хакам (Справедливый Судья) Аллах… Ну а вот это уже Хамлаев никому не простил бы. Он чеченец, воин, он Зульфагар, священный меч-истребитель святого халифа Али, он не подал бы руки тому, кто его ударит, пусть даже по приговору шариатского суда!.. Пусть Аллах его наказывает как угодно — но только не рукой человека!
Да будет так!
Москва. Квартира Соломатова
Калюжный — вдова Михаила
Дверь Калюжному открывать не торопились. Он довольно долго стоял, раз за разом настойчиво нажимая кнопку звонка.
В другом случае он бы уже давно потерял терпение, повернулся и с облегчением ушел, сочтя, что дома попросту никого нет. Однако что-то, очевидно, тот самый внутренний голос, про который сочинено столько анекдотов, подсказывало Константину, что это не так — еще до того, как он коротко вдавил кнопку в первый раз, ему сквозь дверь послышались из квартиры какие-то звуки, напоминающие голоса, и щелчок, похожий на тот, который издает пружина электровыключателя. Можно было бы предположить, что эти звуки доносятся от работающей радиоточки, однако после его звонка голосов больше слышно не было. И теперь Константин, раз за разом вдавливая в панель кнопку, испытывал нарастающее чувство раздражения.