Стрельба прекратилась столь же внезапно, как и началась. Да и зачем продолжать огонь, коли по столь легкой цели стреляли профессионалы?..
— Эй, урюки, кто там остался? — послышался крик со стороны кустарника, где засели гяуры. — Встать — и руки вверх.
Мансур оглянулся на Хамида.
— Что делать? — негромко спросил богослов у командира уже несуществующего отряда.
— Что-что… Сдаваться, — отозвался тот.
Сам он, стараясь выгадать время, торопливо доставал из кармана рацию. Однако, включив ее, понял, что известить о разгроме и собственном пленении не удастся — рация лишь густо загудела. Где-то рядом работала мощная «глушилка».
— Эй, там, без глупостей! — опять донеслось из кустов. — Встать, а то буду стрелять!.. Считаю до трех. Раз…
Делать было нечего.
— Кончай считать! — обреченно крикнул Хамид. — Сдаемся…
Он начал подниматься с земли. Рядом с готовностью встал богослов, которому чалма хаджи не помогла избежать пленения. Оба подняли руки — Хамид тяжело и обреченно, Мансур торопливо и подобострастно.
— Моджахеды! — крикнул Хамид. — Если кто еще жив, сдавайтесь!
Его подчиненные лежали на тропе вдоль скалы. Кто-то еще чуть шевелился, кто-то глухо стонал. Однако никто не пытался подняться, никто на слова командира не отозвался. Невредимыми остались только они двое.
— Пять шагов вперед! — продолжал командовать голос. — Бросай оружие, урюки!
Хамид подчинился. Слетевший при падении с плеча автомат остался на камнях. Он расстегнул кобуру, достал пистолет. На мгновение заколебался — может пальнуть сейчас на голос наугад и геройски умереть, получив в тело десяток горячих пуль… Хоть и мало надежды, но вдруг повезет и попадешь во врага, сумеешь захватить с собой на тот свет хотя бы одного гяура…
— Я же сказал, урюк: без глупостей!.. — очевидно и гяур понял его колебания.
Правильно русские говорят, что на миру и смерть красна. В другой ситуации Хамид, быть может, и предпочел бы геройскую гибель трусливой капитуляции. Однако теперь, когда весь отряд уничтожен… Ведь никто даже не узнает о его подвиге, никто не сумеет оценить его поступок… С другой стороны, никто из моджахедов не станет свидетелем капитуляции своего командира… Да и вообще умирать не хочется… В боях он ангела смерти Азраила никогда не боялся. А тут… Погибнуть просто так, ни за понюх табака…
И он торопливо, словно стараясь избавиться от соблазна, отшвырнул оружие в сторону. Потом, не дожидаясь новых команд, расстегнул, стянул с себя и уронил под ноги разгрузочный жилет. Развел руки в стороны, демонстрируя, что больше ничего стреляющего у него не осталось.