— Вайна, — негромко одернул ее Аргеной, но женщина и не моргнула в его сторону. Она обращалась к Лейсту.
— Для гинопосцев земля — это мечта. Твердая почва под ногами. Почва, которая прокормит, которая не подведет. А у вас был этот вожделенный клочок почвы, но вы бежали и присоединились к нам. Можете представить, что чувствуют теперь солдаты? Они думают: «А может, там не так уж хорошо?»
— Там и вправду не так уж хорошо, — ответил Лейст. — Но дело не в почве, к ней претензий нет. Если бы можно было возделывать свой сад и жить счастливо, я бы так и делал, но, к сожалению, наше правительство такой расклад не устраивает. Когда живешь в Триумвирате, ты каждый день должен задаваться вопросом: кто я? Человек, или ничтожество? Если человек — тебя раздавят и не заметят. А если ничтожество — будешь жить. Мне надоело быть ничтожеством, и я пришел туда, где ценят людей. Человека.
Говоря, Лейст понимал, что почти не произносит лжи. Аргеной симпатизировал ему куда больше, чем Ланс, этот дряхлый маразматик, день и ночь выдумывающий новые идиотские законы, единственной целью которых является осложнение жизни всем.
— Старо, как мир, — вмешался Аргеной. — У общества нет цели, у человека нет жизни.
— Что ж, теперь у них появилась цель, — пробормотал Лейст, взяв бокал с красным вином.
Смешок Аргеноя убедил его в том, что всё было сказано верно. Еще два бокала поднялись над столом.
— За победу, — сказал Аргеной. — И за то, чтобы новая жизнь Триумвирата оказалась счастливее прежней.
Он успел лишь пригубить вина, когда браслет на его запястье начал мерцать темно-красным. Аргеной помрачнел.
— Оставлю вас, — буркнул он и вышел из-за стола. Лишь когда дверь за ним закрылась, Лейст в полной мере осознал, что остался один на один с Вайной.
Та улыбнулась ему, будто прочитав мысли, и откинулась на спинку стула. Натянувшееся платье соблазнительно подчеркнуло грудь. Лейст отставил бокал, внутри у него всё заледенело.
Классика со времен библии. Муж играет слепого, женщина кидается на шею тому, кому тот доверяет… И тут не будет правильного выбора. Потому что муж послушает слово жены.
Но, похоже, с ним сейчас играли в другую игру. Во всяком случае — пока.
— Я не дура, Лейст, — заговорила Вайна совсем другим, резким тоном. — Ты ведь тоже прекрасно понимаешь, что такое космическая война. Когда всё закончится, дай бог, если хоть на одном из обуглившихся шариков можно будет худо-бедно дожить до смерти.
— Поэтому Аргеной строит особую стратегию…
— Аргеной — мудак.
Вилка, которой Лейст терзал кусок мяса на своей тарелке, замерла.