Хмуро смотрю на щиты. Нет, я не знаю, сколько нужно для моей безопасности. И откуда он вообще узнал об этой школе? Я считала, что это какая-то безумная программа, о которой он знал со времен работы в ЦРУ. Но насколько я могу судить, здешние ученики – не американцы. Они приехали со всего мира. А люди, которых символизируют названные Лейлой щиты, относятся к самым разным историческим эпохам. Не понимаю, какое отношение они могут иметь к американской разведке.
В вестибюль, переговариваясь шепотом, входят девушка и парень. Но вместо того чтобы пройти мимо, они останавливаются возле нас.
– Аарья, – представляется девушка и делает реверанс.
У нее такая же смуглая кожа, как у Лейлы, и распущенные волнистые волосы. «Аарья – это… санскрит. Я почти уверена. Однако это имя встречается в различных культурах по всему миру».
– А это Феликс, – продолжает Аарья, и я различаю в ее речи британский акцент.
Парень рядом с ней кланяется. Она выглядит спокойной и расслабленной, а он напряжен. На скуле у него длинный шрам, который тянется до самого уха.
– Новембер, – говорю я, прикладывая руку к груди. – Я не особенно умею делать реверансы.
Аарья смеется, хотя, на мой взгляд, я не сказала ничего смешного.
– Если у тебя нет планов на время обеда, пожалуйста, присоединяйся к нам, – предлагает Феликс, тоже с британским акцентом.
Но напряжение, даже, я бы сказала, какая-то неловкость, не сходит с его лица. У них с Аарьей настолько разная манера поведения, что их трудно представить друзьями.
– О, спасибо! Наконец-то мне оказали нормальный прием. – Было бы здорово.
Аарья и Феликс быстро кивают и уходят, не сказав больше ни слова. Ну, может, не совсем нормальный прием, но это явно самая дружеская беседа из тех, что у меня здесь случались до сих пор.
Поворачиваюсь к Лейле, но она выглядит еще холоднее, чем раньше.
– Я что-то не то сделала? – спрашиваю я, и охранник едва заметно поворачивает голову в нашу сторону.
Лейла быстро выходит из комнаты с высоким потолком в коридор. Пройдя примерно полпути, она останавливается и осматривается, чтобы убедиться, что мы одни.
– Аарья… Она – Шакал, – шепчет она.
Я в недоумении смотрю на нее – не понимаю, о чем идет речь.
– Но она британка, да?
Лейла качает головой.
– Никто не знает, где она выросла. Она безупречно имитирует акценты. Лучше всех в школе.
Не могу сдержать улыбки.
– Ты что, только что выдала мне чью-то личную информацию?
– Я сказала тебе, что Аарья из Семьи Шакалов, а судя по тому, как ты отреагировала раньше на мой анализ твоей Семьи, могу заключить, что ты – итальянка.