Тео сел на тротуар, всё ещё не выпуская из объятий шокированную Анацеа. Та лишь напряжённо дышала. Желтоглазый взор остекленел и замер в одной точке. Толпа расползлась по улочкам, оставив их наедине со своими мыслями. С досадой Тео приметил маленькую кровоточащую ссадину на шее Анацеа, точно под воротником куртки, и прижал девушку к себе ещё сильнее.
– А Вы – лихач, – неожиданно раздался над ухом робкий голос.
Тео с трудом повернул окаменевшую шею и заметил, что над ними склонилась та самая юная девушка в зелёном пальто. Её короткие волосы, похожие на иглы, походили на обрубки проволоки.
– Нужна помощь? – неожиданно предложила она, и на угловатых щеках заиграл румянец.
– Нет, дитя, – Тео попытался улыбнуться, но усмешка выглядела неестественно. – Мы справимся. А ты, должно быть, на первый этап спешишь.
– Ну, раз не нужна… – девушка, снова покраснев, поправила одежду на его спине. Тео так и не сообразил, зачем ей это было нужно.
– Спасибо, – отрезал Тео.
– Меня зовут Дея, – тихо сказала девушка, нырнув на мощёную тропку, что тянулась нитью паутины к подземному переходу.
Тео проводил удаляющуюся фигуру взглядом. С трудом выпрямив спину, встал на ноги и склонился к шокированной спутнице.
– Пойдём, – протянул он. – А то промокнем совсем.
Прохладный ветер ошпарил спину колкими каплями, и осознание свалилось на голову, как град в середине апреля. От буйного приключения свитер и рубашка лопнули и расползлись, открыв клеймо грязных. Вот почему толпа разбежалась, едва они оказались в безопасной зоне. Мир никак не может смириться с мыслью, что права грязных особей теперь не ограничены ничем, кроме людской глупости. А девчонка со странным именем Дея лишь пыталась его спасти, прикрыв позорную метку.
– Так это был ты? – Лариса пожала плечом, купаясь в потоках ароматного дыма. Подобие улыбки согрело уголок её губ, и она тут же спрятала нечаянную эмоцию.
– Может быть, я. А может, и не я, – Лихач развёл руками. – Говорю же, это – всего лишь моя история для тебя. Ешь.
Лариса нехотя разломила пирожок. Мягкое тесто пропиталось яблочным джемом по контуру. Потоки мальтозного сиропа зигзагами распластались по фарфору. Но есть по-прежнему не хотелось. Даже сладковато-кислый запах начинки, ранее казавшийся аппетитным, теперь внушал лишь отвращение и тошноту.
– Я не понимаю, зачем ты рассказываешь мне это, – сонно пробормотала Лариса, кроша краюшку пирожка. – Хвастаешь покорёнными сердцами?
– Осталось немного, – чёрные глаза Лихача застыли, будто обледенев. – Ты всё узнаешь. Помни только об одном. То, что я говорю тебе – сказка, и не более того.