Когда прохлада окончательно проморозила кожу, а рассвет разбавил синеву ночи и прогнал звёзды, мы решили спуститься в гостиницу. Небо в окнах сделалось прозрачным, как озёрная вода. Новый день приходил на Девятый Холм, чтобы заставить людей подняться с постелей и влиться в привычную рутину.
– Довезёшь меня до городского архива после полудня? – спросила я, набравшись смелости, когда мы тащились по коридору к моему номеру.
– Здесь же рядом, – Линсен с удивлением взглянул на меня и притянул за талию. – Только сад Аэнос перейти, и ты – там.
– Треклятые Разрушители! – я звонко расхохоталась, и жар неловкости ошпарил щёки. – Я просто хотела побыть с тобой подольше.
– Тогда довезу, – он улыбнулся в ответ и коснулся губами моего виска. – Только вот в архиве с тобой побыть не смогу: разрешения нет.
– Я постараюсь это пережить, – выговорила я трагичным тоном.
Линсен сдержанно хохотнул. А потом – развернул к себе и коснулся рта жадным поцелуем. С желанием распахнула губы навстречу и приникла к нему. Я не могла им напиться. Тело отзывалось волнами жара, опустошая и выжигая. Почтенные Покровители, только не дайте мне потерять рассудок!
Когда Линсен оторвался от меня, я беспомощно повисла у него на плече.
– Поосторожнее, – пробормотала ему в ухо. – Покровители не могут затереть наши страницы начисто. Вы, господин Морино, всё ещё потерянный мужчина. А я – всё ещё замужняя женщина.
– Могут, – Линсен коснулся моих волос. – Исписанные листы вырываются в секунду, а бумага быстро становится пеплом. Главное, чтобы был огонь.
– Не всё так просто, – заметила я. – От вырванных листов в переплёте остаются корешки. И их не вытащишь, покуда не расшнуруешь всю книгу.
Он бережно взял моё лицо в ладони, пропуская своё тепло сквозь кожу. Долго и пристально смотрел в глаза, сминая и вознося. Поцеловал в уголок губ и неожиданно отпустил, словно не желая выставлять напоказ эмоции. А мне так хотелось раствориться в нём.
– В одном ты права, – настороженно пробормотал Линсен. – В этих коридорах пахнет чужаком.
– Хорошо хоть не дохлыми мышами, – я прикрыла рот, пытаясь разбавить опасную атмосферу притяжения.
– О, и ты эту историю слышала? – удивился Линсен. – Про, якобы, проклятье?
– Жрица Василенко рассказала, едва узнала, – пояснила я. – Разве это не была месть Лазовски?