Сиил искали две недели. Дозорные и сыскари прочёсывали окрестности, заходили в дома наших друзей, вскрывали погреба, сараи и подвалы. Добровольцы проглядели весь лес вплоть до Седьмого Холма. Портрет, составленный по моим показаниям, развесили по всему городу, но никто не знал и никогда не видел мужчину, что подобрал нас в то роковое утро. Под конец дозорные сошлись на мнении, что Сиил увезли в соседний город, и передали информацию о похитителе по округе.
Так считали бы и далее, если бы обезображенное тело Сиил не всплыло в озере. Её искали за многие километры, но нашли в жалкой сотне метров от нашего дома. В том самом платье, которое она надела в роковой час. И в ожерелье из агатов, что я подарила ей. Тело так испортилось за две недели, что даже лишилось ногтей и волос. Дозорные предполагали, что его поели рыбы. О более страшных вещах думать не хотелось. Но думалось. Особенно безлунными ночами, когда оконные рамы бухали на ветру, а мыши шуршали по углам.
Мать так и не простила мне Сиил. Даже в последние дни своей жизни.
***
Это был завершающий этап работы, за что я горячо благодарила Покровителей. Воспоминания о прошлом захлестнули слишком сильно, закружив голову и отбив всякое желание проявлять инициативу. Последняя женщина с именем на «И» также оказалась нефилимкой, и лопатить информацию о ней не имело смысла.
Спустившись на пол, я всунула ноги в туфли и отодвинула стул на прежнее место. Деревянные ножки натужно заскрипели по мраморному полу, и по телу пробежала волна мурашек. Хватит с меня на сегодня! Всё равно усилия не оборачиваются сторицей, и я лишь сильнее путаюсь.
Я ринулась к двери. Проскользнула мимо заветного стеллажа с делами пропавших, и тут взгляд зацепил папку у самого края. «Кейра Уорт», – гласила чернильная надпись на этикетке. Буквы раздвоились от времени, поплыли и местами слились между собой.
Уорт! Не жена ли это того самого дозорного, чей голос так похож на Элсарио?
Поддавшись любопытству, я протянула руку и вытащила папку. Дрожащими пальцами откинула обложку. С рисованного портрета на меня смотрела угловатая молодая женщина с родинкой на щеке, отдалённо похожая на меня. И, если обычно я сомневалась в своём таланте, то сейчас вопросов не оставалось. Кейра Уорт была мертва. И давно.
Я жадно впилась глазами в строчки, записанные неразборчивым почерком. Впитывала информацию потоком, не пытаясь запомнить детали. Бежала Кейра ночью, после родоразрешения ребёнком неизвестного пола, которого никто не видел. Никаких следов, намекающих на присутствие Кейры на Девятом Холме, обнаружено не было, как и свидетелей. Лишь какая-то старушка с окраин, якобы, видела, как молодая женщина с ребёнком на руках пересекает городскую черту. За это сыскари и зацепились. Что ж, следует признать: в делах бежавших копаться не любит никто.