– А ты сама хоть что-нибудь расскажешь? – спросил Линсен. – Не убью, так уж и быть.
Я хотела ограничиться деталями, но сама не заметила, как у меня развязался язык. Я беспечно рассказывала о своих приключениях, как о чём-то обыденном. Неожиданно для себя я выдала всё, что видела и знала. Крайне беспечно, но терять мне было нечего.
– Когда я увидел тебя в амбулатории, – отметил Линсен, – я решил, что ты и есть та самая женщина из подвала. Потом рассмотрел твою картину, услышал про сестру… Каких только предположений я не строил! Зато теперь я понимаю, почему моему отцу стало так плохо, когда он увидел тебя впервые.
– Не пытайся оправдаться. Ты не сказал мне сразу, – обида снова подняла голову и накрыла новой волной.
– Боялся, – признался Линсен. – Боялся, что всё вскроется. Отец непременно очернил бы память моей названой жены, а под суд пошёл бы я. Погреб по документам на моей территории, хотя я туда и не заглядывал никогда.
– Какой бред, – возмутилась я. – Ты мог бы просто освободить Сиил. Никто не стал бы тебя наказывать, если ты действительно не при делах. Только не думаю, что ты так чист, как утверждаешь.
– У отца гораздо больше козырей против меня, чем ты думаешь.
Зигмунд громко заржал, словно призывая нас возвращаться. Но дорога назад поросла могильной травой. Ни я, ни Линсен не могли придумать, что делать дальше. Лабиринт Линсена оказался куда более запутанным, и он завёл меня в тупик. Если, конечно, я могла ему верить.
– И куда теперь? – рискнула подать голос первой. – В дозор?
– В дозор нельзя, – отозвался Линсен. – Мой отец, как ни крути, причастен к преступлению. Хоть мне и неприятно это осознавать, всё же, он меня вырастил. Кем я стану, если сдам его?
– Линсен, он совершил злое деяние! И должен за него ответить перед лицом Совета и Покровителей!
– А ты отдала бы дозорным свою мать? – Линсен смотрел на меня почти ненавидяще. – Или сестру? Нет, Сирилла. Ты сама ринешься за ними в пекло, но будешь искать им оправдания до последнего.
Сердце кольнуло. Ты хорошего мнения обо мне, Линсен. Слишком хорошего. Я предала свою сестру, не моргнув и глазом, и сегодн едва не оставила её во второй раз. Совесть? От совести столько же пользы, сколько и от зависти. Совершенно бесполезное чувство.
– Что ж он сам не сознается, если так любит тебя? – с издёвкой процедила я. – А теперь ты вынужден загубить свою жизнь в угоду отцу?
– Пусть так, – Линсен опустил голову. – Но помни, что сдав отца, я подставлю под огонь и себя.
– Так тебе и надо! Ты прекрасно жил, зная, что в подвале твоей гостиницы мучается моя сестра!