Сердцебиение дошло до пика. Не помня себя, я ринулась следом. Распахнула дверь комнаты шире и вбежала внутрь.
Помещение оказалось ещё меньше, чем я предполагала: пять шагов по длине и ширине, не больше. Низкий потолок почти упирался Линсену в затылок. Солнечные лучи струились сквозь жалюзи, раскрашивая стены золотом. На кровати в углу болтала ножками та, что почти свела меня с ума; моя дорогая племянница Элси. Белоснежные волосы перехватывал небрежный пучок. Лицо девочки сражало бледностью и почти сливалось с простынёй. Сквозь тонкую, почти прозрачную кожу просматривалась каждая косточка. Живой труп, да и только.
– Элсарио больше не придёт? – промямлил знакомый писклявый голосок.
– Ты больше никогда не увидишь его, – Линсен опустился на корточки рядом с девочкой.
– И смогу не называть его папой?
– Это уже тебе решать, – Линсен потрепал её по плечу.
– Кто с тобой? – невидящие глаза, настолько светлые, что в них с трудом угадывалась радужка, обожгли меня.
Я несмело сделала несколько шагов. Замкнутый мир, в котором я оказалась, принадлежал Элси и её мечтам. Я впервые погрузилась в него, будучи собой, и это казалось удивительным.
– Слово «спаси» пишется через букву «а», – произнесла в ответ.
– Тётя! – выдохнула Элси почти с благоговением. – У тебя голос, как у мамы. Только ты злишься по-другому.
– Откуда ты знаешь, как я злюсь? – я присела рядом с Линсеном, и взяла Элси за руку. Казалось, что её тонкие пальцы растают от моих прикосновений.
– Ты слишком громко кричала в коридоре, – отметила Элси.
– Вот когда ты попыталась меня поджечь в туалете, я действительно злилась.
– Я лишь хотела дать сигнал наружу, – замялась Элси. – Люди бы пришли в гостиницу тушить пожар, прочесали её и нашли нас. А тебя я специально оставила около двери, чтобы ты успела убежать.
Линсен приподнял уголки одеяла, набрасывая его Элси на плечи. Оценивающе взглянул на открытую дверь, и тревога скользнула по его лицу.
– Мы должны идти, – сказал он. – Быстрее.
– А мама? – проворковала Элси.
– И мама, – успокоила я девочку.
Линсен завернул Элси в одеяло и подхватил на руки. Всё получилось так умело, что я невольно залюбовалась. Представила Линсена в роли отца и тут же пресекла себя. Обаяние – оружие плутов. Хоть в одном Уорт оказался прав.
Уорт… Как же я ненавидела его сейчас! Встретив, выцарапала бы его бесцветные рыбьи глаза, ни секунды не мешкая! Я предала свою Сиил, а он – добил.
В коридоре Линсен протянул ключи мне:
– Думаю, ты должна это сделать.
– Всё равно ты пойдёшь вперёд, – отрезала я, скрипя ключом в скважине.