Признаюсь, что пару раз ловила себя на малодушной мысли, что пока не поздно надо всё бросить, что этот неподъёмный груз я не подниму, что это выше моих
сил, что надо сначала спокойно родить, а со следующего года поступать и начинать со всеми. Но потом вспоминала своё обещание Маше, её взгляд и стискивала зубы... Малышка
в животе совершенно не собиралась помогать мамочке и не разделяла моё желание учиться. Днём в суете и беготне она затихала словно в засаде, а вот ночью начинала внутри
меня такие пляски, что порой просто заснуть было проблемой, а уж сколько раз за ночь от её толчков я просыпалась, сосчитать не берусь. Удивительно, но лучше всего её
успокаивало, когда живот начинала гладить Верочка и сюсюкать с ней, словно она и правда прислушивалась к тому, что ей говорит тётя. А ведь мне нужно было не только
нагнать свою группу, но и обогнать её, чтобы создать задел на то время, когда выпаду из учёбы в связи с родами...
Ираида квохтала вокруг нас с Верочкой, и если с сестрёнкой это была просто забота и контроль над происходящим и как она втягивается в учебный процесс,
то меня она буквально атаковала, что я себя веду недопустимо для беременной и не думаю о ребёнке. И вообще, она категорически не одобряла идею с моим обучением. Ведь,
если подумать, быть женой и матерью было её главной работой, которой она отдавалась со всей страстью и целиком. А когда я со своим животом ношусь по институту, нюхаю
формалиновую дрянь в анатомичке, вместо спокойного размеренного сна часто сижу и зубрю латынь, даже не знаю, как она на такую ненормальную меня не надела смирительную
рубаху.
С сентября мне уже стало тяжело выполнять мою норму в триста приседаний и две сотни на каждой ноге в течение дня, которые у меня стали правилом ещё с
Мордовии. И я за этим следила, тем более, что глядя на меня к такой физкультуре подключилась Верочка, а это очень важно и нужно, ведь её изъян ограничивал её в
нагрузках, но тело всё равно нужно тренировать. После того, как в утреннем автобусе меня помяли, а у меня возникли опасения, что в такой давке мою беременность могут
прервать гораздо раньше положенного срока, я решила компенсировать физические нагрузки быстрой ходьбой до института и обратно, благо - что всё в центре города. А Сосед
комментировал, что в его Москве со смогом и пробками, он был бы самым первым, кто выступил против таких прогулок, но при движении сороковых, в моём понимании очень
интенсивным, ведь на многих перекрёстках движение даже ОРУДовцы регулируют. Но Сосед заливается от смеха, и показывает из своей памяти московские пробки его времени,
когда по каждой полосе, словно фырчащие многометровые металлические змеи замирая ползут по улицам, а в воздухе висит удушающий смрад выхлопа тысяч моторов, даже
представить такое трудно...