В общем, удалось мне тогда бомбу взорвать и мозги заматеревшим в войну генералам встряхнуть. Разошедшийся в прениях Юстин Юлианович Джанелидзе так
завёлся и едва сдерживая южную экспрессию меня безмозглой профурсеткой с кафедры обозвал, потом правда извинялся, что был не прав и вспылила его горская кровь, а он
вроде и не присутствовал. Ведь когда эмоции чуть схлынули, а собрались действительно опытные и знающие врачи с огромным клиническим опытом, вынуждены были признать
истинность выдвинутого тезиса и то, что он имеет под собой клиническое подтверждение. Но с другой стороны все мы прекрасно понимаем, что каждая узкая специализация
создаёт место для "самого главного по левому уху", ведь среди присутствующих больше половины давно скорее не врачи, а политики от медицины и подобные места и звания им
крайне важны. И если бы я была не из никому не нужного Иваново и вроде как сама по себе, а к примеру из Москвы или Ленинграда, меня бы сожрали и косточек не оставили,
а так, ну, а что с девчонки взять, может блаженная... В результате, мне удалось у себя в центре чуть позже открыть второе в стране отделение клинической флебологии, где
лечатся пациенты упомянутого профиля со всеми четырьмя патологиями. Первым оказался ленинградский доктор Аминев, и если я к этому пришла от варикозной болезни (даже
зарегистрировала свой метод операции) и плоскостопия - чистейшая ортопедия, то он от проктологии. Очень умный и серьёзный дяденька, мы с ним весьма плодотворно
пообщались, он поделился многим из проктологии и её нюансов, я добавила свои мысли и наработки по лечению вен и ортопедии стопы. Договорились, что будем обмениваться
врачами для передачи клинического опыта, так, что мои ребята ездят в Ленинград, а к нам приезжают работать Аминевские доктора.
Но это было тогда, а теперь кто только в наш центр не едет, нам даже штатного переводчика пришлось в штат взять, а в планах строить для центра второй
корпус, в одном нам уже тесно. И благодаря нашему Центру Ивановский мединститут тоже переехал ближе к нам, он от нас всего в двадцати километрах, на любой электричке
или "подкидыше" пятнадцать-двадцать минут езды и на выбор три платформы института и студенты у нас в центре как дома...
Уж сколько меня звали в Москву и Ленинград, но мне совершенно не хочется. Я здесь прижилась, Мишку здесь вырастила, мой выстраданный центр здесь. И
вообще, как сказал бы наверно Митрич, лучше уж я здесь буду единственной профессором Луговых-Медведевой, чем одной из тысяч бегающих по Москве. Почести меня тоже не
обошли стороной, я не говорю про то, что в областном ЗАГСе зарегистрированы уже больше пяти сотен девочек с именем "Комета", надо полагать, что это благодарные
пациенты отметились. У меня кроме упомянутой Сталинской премии есть государственная и два трудовых ордена: "Знамя" и "Ленина". Улицы и пароходы моим именем никто ещё
не назвал, слава Богу... На Волге правда ходят пассажирские суда на воздушной подушке, которые, наверно в пику "Метеору" на подводных крыльях, назвали "Комета", но ко
мне они не имеют никакого отношения.