А на аэродроме суета, не связанная с возвращением экипажа сбитого самолёта, полк завтра с утра перелетает на новое место, часть техников и охраны уже
убыла на новое место и будет встречать полк на новом месте где-то около Гдова. Здесь до весны остаётся малый караул, присмотреть за оставленными вмёрзшими в грунт
НАПами и ещё кое-каким имуществом. В этом плане мы пока ещё тоже можем здесь базироваться до переезда фронтового штаба, где будем мы не известно пока. Хотелось бы тоже
при какой-нибудь авиачасти, можно, конечно и в поле рядом с местом расквартирования отдела, но иногда возникают моменты, которые паре наших техников, а теперь одному
Панкратову физически не сделать, да и удобнее на аэродроме. Но пока ничего окончательно не ясно, вот только зная, как работают в отделе, всё учтут, продумают и сделают
как можно лучше, я особенно не переживаю...
На стоянку заявились Сергей и Алексей, лейтенант Котченко и старшина Пятаков, оба уже переоделись, в форсовых фуражечках, не смотря на мороз и то, что
старшине фуражка по чину не положена, но у него она ещё и заломлена набок по казацки, чтобы сбоку от козырька кудрявый чуб над лбом свисал. А хорош красавчик и явно
сам это знает, лицо аккуратное, кудри смоляные, глаза большие, ясные, голубые, нос с едва заметной горбинкой, почти прямой не широкий, чёрные брови почти срослись над
переносицей, а яркие губы просто сами просятся к ним своими прильнуть. В общем, девичья погибель при статной фигуре, которую подчёркивает ушитая и ладно подогнанная
форма. При этом не мнётся, не тушуется, а вполне себе улыбкой белозубой искрит и так это заразительно делает, что губы сами в улыбке раздвигаются. Вот ведь, обаятелен
до ужаса, чертяка! Сергей - он светленький весь, но на фоне старшины словно блёклый, волосы светлые, как и усы, брови и ресницы, от этого лицо словно смазано и даже
большие распахнутые почти круглые серые глаза не очень смотрятся, да и ростом он проигрывает старшине, чуть сутуловат и угловат, но взгляд добрый и открытый...
Пришли они меня и Верочку пригласить на посиделки в честь их спасения, в общем, приглашает нас фактически весь полк, а они только гонцы и вестники. До
завтра я свободна, Панкратов меня отпускает, да и реакция на пережитое меня только по прилёте достала. Поэтому посидеть, расслабиться не вижу в этом ничего плохого, да
и Верочка за рукав дёргает, она Пятакова просто обожает, и он с Верочкой возится искренне и без барыша какого...
В столовой лётного состава почти весь лётно-подъёмный состав, наш приход встречают, едва не овациями. Нас усаживают в расположении второй эскадрильи.
А дальше для меня, оказывается, нашли бутылку трофейного красного вина, и я могу не пить спирт или водку как остальные. Кухня расстаралась, обед шикарный, пьём за
Победу, за меня и везение, за спасённый экипаж и за каждого в отдельности, за удачу и много ещё за что. Не сильно напиваясь и не частя, командир полка в самом начале
не забыл напомнить, что завтра почти всем перегонять машины на новую площадку, где нас всегда будут очень рады видеть. За всё время я едва выпила половину пузатой
бутылки...