Интернет стал совсем плохо ловить, приходится ждать по пять минут, пока загрузится страница. Может быть, это из-за того, что работники «МТС» тоже не выходят на работу, как на молочном заводе папы? А если никто больше не будет приходить, наверное, все останемся без мобильного телефона и интернета. Ведь пишут, что в Америке уже ни один сотовый оператор нормально не работает. Грустно это всё, как ни смотри.
Нога у Жени становится лучше, но до полного выздоровления ещё далеко. Я каждый день после обеда сижу с ней, разговариваю и читаю ей вслух «Робинзона Крузо» — эту книжку я нашла на самом дне ящика в сарае. Кстати, когда бабушка увидела, что я ношу её с собой, то сказала, что «Робинзон» был любимой книгой дедушки. А вот теперь её читаем мы, внучки, и нам обеим очень нравится. Кстати, книга напоминает «Дерсу Узала» — похоже, дедушка любил истории про одиночек на природе. Я его совсем не помню — он умер, когда мне был всего один годик. А вот Женя немного припоминает его. Главное её воспоминание о деде — как она сидит у него на коленях, и он целует её в щечку, и ей щекотно от его бороды.:-)
А ещё я сегодня, когда умывалась у рукомойника, заметила в зеркале, что сильно загорела. Я боялась, что совсем обгорю со своей белой кожей, к тому же уже давно отвыкла от деревенского солнца, но пока всё очень неплохо. Разве что кожа на пальцах рук стала грубее, а крем я с собой не захватила. К комарам вроде притерпелась: раньше после их укусов оставалось огромное красное чешущееся пятно, а теперь — почти незаметная точечка.
В Пригорске и мире не происходит ничего хорошего, так что не буду писать об этом и портить себе настроение. Прости, дорогой Дневник.
Твоя Катя.
Ходили с мамой и бабушкой по ягоды. Мама хотела оставить бабушку дома, потому что та ещё не окрепла после болезни, но бабушка заупрямилась. Так что сходили втроём, Владика оставили под присмотром Вани. Ушли совсем недалеко, потому что патрульные (кстати, в патруле сегодня стоял папа, но мы шли в другую сторону, где лес) сказали, чтобы мы от деревни сильно не отходили. Я набрала сама целое ведро брусники (правда, ведро было не очень большое). Мама и бабушка сначала собирали в дуршлаги, а потом высыпали ягоды оттуда в одно большое ведро. Ягод после недавних дождей много. В лесу было сухо, тепло, никаких тебе комаров — красота. Устала, конечно, под вечер, но не хотелось возвращаться из тишины и спокойствия леса и опять видеть этих вооружённых мужиков.
Вечером, вернувшись из патруля, папа сказал, что за день ничего особенного не произошло, никто не приезжал и не уезжал. Ах да, дорогой Дневник, совсем забыла тебе сказать — после того, как приняли решение закрыть въезд, из Прохоровки уехали несколько семей, которые хотели быть вместе со своими родственниками. Никто не стал их останавливать, но теперь они не смогут вернуться обратно. Это меня обнадёживает: если тут всё станет плохо, то мы тоже можем запросто уехать, и никто по нам стрелять не станет. То есть это не какая-то тюрьма или что-то типа того.