Круто развернувшись, я хотела выскочить в коридор, но, не рассчитав направления, стукнулась лбом о косяк и завыла от боли. Крови, слава Богу, не было, но я всё равно пару раз всхлипнула. Прикрывая быстро набухающую шишку ладонью, я вырвалась в коридор и пошла в сторону гостиной. Сердце колотилось в груди бешеными рывками, доходя в своих толчках до горла. Велико было желание лететь пулей, но я себе не позволила. И не только из-за нежелания заработать очередную шишку. Я хотела успокоиться, не дать себя напугать. Возможно, это какой-то сон или игра разума. Или розыгрыш. Да мало ли что.
— Мама? — снова позвала я в гостиной. — Папа!
Их не было.
Я вспомнила, что в кухонном шкафу под раковиной у нас валялся электрический фонарь. Он мог бы сейчас мне пригодиться. Передвигаясь мышиными шагами, я взяла курс на кухню, сдерживая дыхание. Но с каждым шагом удары сердца набирали силу. Назревала паника.
В кухне мне пришлось порядком понатыкаться на столы и шкафы, прежде чем я нашла раковину. Первым делом повернула кран, чтобы убедиться: вода течёт. Струя была какой-то немощной и вялой, но я приободрилась. Света нет, пусть хоть водопровод работает.
Открыв шкаф, я стала рыться в наполняющем его барахле. Бесчисленные плоскогубцы, валики, тёрки. Среди них затерялся большой чёрный фонарь — не тот, что выдаёт слабую жёлтую ниточку света, а настоящая мини-станция, прорезывающая темноту молочным белым конусом. Отец жаловался, что фонарь слишком быстро съедает заряд батарей. С надеждой, что батареи уже вставлены в металлический корпус, я щелкнула переключателем. Фонарь вспыхнул, как факел, нарисовав на потолке белый круг с концентрическими кругами полутеней. Значит, по крайней мере, я не ослепла. Я улыбнулась своей победе.
Но улыбка недолго держалась на моих устах. Я обвела лучом всю кухню, каждый уголок тесной комнаты. Всё осталось таким, как было раньше — ряды тарелок на подставках, над ними сковорода на гвозде. Холодильник, стол, плита — все было на месте, даже мусорное ведро с апельсиновыми корками на верхушке. Я вспомнила, как мама перед сном раздавала нам с отцом апельсиновые дольки. Было вкусно — я люблю фрукты…
Я вышла из кухни, держа фонарь перед собой, как пистолет. Яркий свет делал вещи чёрно-белыми, убивая краски. Я осмотрела гостиную и увидела, что пульт от телевизора лежит на диване. Это я оставила его там, когда пошла спать.
— Мама? — ещё раз окликнула я, потирая ушибленный лоб.
Не получив ответа, я перешла к спальням. Сначала заглянула к родителям, чтобы окончательно убедиться, что их нет. Шлёпанцы матери лежали под кроватью, зелёные и ворсистые. Её очки были на тумбочке у кровати. Электрический луч собирался на стёклах зелёным бликом. Но тапочек отца я не заприметила.