Ноги сами собой остановились. Голова низко опустилась.
— Капитан, не желаете вернуться на корабль?
Лёгкость, с которой Эра научилась читать мои мысли, пугала.
— Нет, — (скорее из вредности) отказался я и с гордым видом двинулся дальше.
Шаг, другой, третий. На четвёртом твёрдая почва решила превратиться в зыбучие пески. Стопа первой отправилась вниз. Потом голень, бедро. За остальным дело не стало.
Послышался треск. Земля осыпалась. Я рухнул вместе с ней. Упал на выпуклую металлическую поверхность. Хорошо, в падении удалось сгруппироваться, а то переломов и вывихов — не избежать.
— Какого чёрта? — вокруг царила темнота.
Мой шлем, автоматически среагировав на нехватку освещения, активировал режим ночного видения. Мир сразу наполнился изумрудными красками. Малая плата за способность опять видеть.
— Капитан, вы в порядке?
— Да.
Мои глаза посмотрели вверх. Дыра в потолке — импровизированный вход. Ширина — около метра, протяжённость — чуть меньше четырёх, что позволяло выбраться при необходимости.
«Если земляные стенки удержат».
На другом конце маячил клочок неба и знакомый грибовидный силуэт.
Я жестом сигнализировал ФЭД-И не лететь за мной, подождать. Сам огляделся.
Мраморный пол. Гранитные колонны с капителями, декорированными бронзой. Панно из керамической плитки, на котором восьмирукий робот пафосно водружал трёхцветный флаг на белое здание.
«Ясно. — Последние сомнения отпали, когда я обнаружил, где лежу: на крыше вагона. — Эра, можешь поздравить меня с открытием метро».
— Поздравляю, капитан.
Мои губы расплылись в улыбке. Всё было не зря. Двухчасовое блуждание завершилось триумфом. И главное, никакой помощи! Я собственными силами нашёл подзёмку.
«Красавец».
— Хотя странно, почему дома местных жителей бесследно исчезли, зато станция метро сохранилась.
— Согласно расчетам, существуют три наиболее вероятных сценария, — лишённым эмоций голосом отрапортовала Эра, — климатические аномалии, внешнее воздействие или ошибочное место поиска. Рекомендую произвести детальное сканирование планеты.
— Не стоит.
«Какой смысл?»
Перевернувшись на живот, я свесил ноги и буквально скатился с крыши поезда. Многие годы копившаяся на платформе пыль столпом поднялась в воздух. Сверху раздался гул. Моя голова откинулась назад, глаза забегали в поисках источника шума. А затем меня ослепило…
Когда зрение вернулось, станцию вовсю освещали люминесцентные лампы. Работало в лучшем случае три четверти, но хватало с лихвой.
«Предупреждать надо». — Ночное видение не сочетается с ярким светом. Я мог получить ожог сетчатки.