— Так нельзя, Эмине.
— Почему? За год, за два, ну от силы за три на все заработаем. Я колоски буду собирать, из хлопка постель сделаю, найдем себе какую-нибудь хибару и будем жить, как сможем. Роптать не станем. Наладится у нас жизнь, Халиль, вот увидишь.
— Скажи, Эмине, что ты во мне хорошего увидела? Лицом я не вышел, денег нет, жилья тоже нет.
— Вот сумасшедший! Ей-богу, Халиль, ты сумасшедший. Неужто не понимаешь? Я сердце тебе отдала, а оно не разбирает: красивый — некрасивый…
— Отчего же тогда ты на Селима пялишься?
— Когда это я на него пялилась!
— Сколько раз замечал.
— Аллах помилуй твою грешную душу — вот все, что я могу тебе сказать. Клянусь, ты сумасшедший. И вдобавок слепой. Зачем мне на чужого пялиться?
Халиль закурил.
— Может, ты ревнуешь, Халиль? — продолжала Эмине. — А? Ну скажи ради аллаха! Ревнуешь?
— Вот еще выдумала! С какой стати я буду тебя ревновать? Делай что хочешь! Хоть сейчас беги кидайся ему на шею!
— Накажи тебя аллах! Сумасшедший ты, это точно! Да если бы мне захотелось кинуться кому-нибудь на шею, я все одно к тебе бы кинулась.
— А мне это ни к чему.
— Раз ревнуешь, значит, любишь. Да, Халиль? Любишь меня, правда?
— Уходи!
— Ответь ради аллаха!
— Уходи! — крикнул Халиль и так толкнул Эмине, что она снова упала в песок.
— Все равно ты любишь меня. Вот нашу Фатьму муж тоже бьет, потому что любит. Я это знаю.
— Ни черта ты не знаешь.
— Ей-богу, ты меня любишь!
— Да что в тебе, глупая, любить? Самая что ни на есть обыкновенная чернявая тощая девчонка. Одни кости. Полежишь с тобой — все бока исколешь. Или ты как та фасоль, что сама себя нахваливает: вкуснее-де нету?
— А с чего мне толстой быть? Ты посмотри, как господа едят! Объедки, которые они нам кидают, куда лучше того, что мы едим каждый день. Грех тебе так говорить, Халиль!
Халиль и сам жалел, что обидел Эмине. Он виновато посмотрел на нее. Ведь и он сегодня ел объедки вместе с Али Османом и Сулейманом.
— Твоя правда, — согласился он.
— Зачем же тогда ты со мной так разговариваешь?
— Не обижайся, Эмине! Само вырвалось, не подумал. Прости. И нас сегодня объедками кормили.
— А теперь, Халиль, скажи: любишь ты меня? Правда?
— Не люблю.
— Прибери аллах твою душу! Прибери ее, чтобы я у тебя в изголовье постояла! — Эмине в сердцах дернула Халиля за мокрые соленые волосы.
— Не трогай! — крикнул Халиль и, схватив руку Эмине, заломил ее назад.
— Ты мне руку сломал, — жалобно сказала Эмине. Затем неожиданно изогнулась и укусила Халиля в плечо.
Халиль рассмеялся.
— Ну и острые же у тебя зубы! — сказал он и схватил ее за нос.