Султан побледнела и опустилась на землю.
— Значит, мой Омар в тюрьме?
— Вроде бы так, но эта тюрьма совсем на тюрьму не похожа.
— Как же это, Али, как ты мог оставить друга в беде и вернуться домой? Разве настоящий друг так поступит?
— Да я там Омару совсем не нужен. Иначе никогда бы его не оставил. В носильщики пошел бы, чтобы ему помочь. Я, мать, знаю, что такое дружба. Но клянусь, Омару там совсем неплохо.
— Разве так настоящие друзья поступают? — не унималась Султан.
Длинный Махмуд и Муса стали успокаивать старуху.
— Послушай, говорят же тебе, что сыну твоему там хорошо, чего ж убиваться? — сказал Махмуд.
— Ты это моему сердцу скажи, Махмуд. Если бы ты знал, как оно болит!
— Выслушай меня, мать, — снова заговорил Али. — Омар — парень смышленый. За это все его любят, даже офицеры.
— Не обманывай меня, Али. Какие в тюрьме офицеры?
— Так это же военная тюрьма. Пусть я ослепну, пусть моя молодость прахом пойдет, если я вру. В той тюрьме и офицеры сидят. Еще сколько!
— Значит, ты оставил моего Омара? Оставил друга на чужбине, а сам пришел! Сколько же мне теперь ждать моего сына? Горе мне, горе!
Султан потеряла сознание.
Ей брызнули водой в лицо, а когда она очнулась, взяли под руки и увели домой.
— Охо-хо! Это же ее родное дитя, легко ли ей?! — заметил Махмуд.
Али взглянул на Эмине. Они вместе выросли — у одних и тех же стен. В детстве сколько раз дрались. Но сейчас перед Али была совсем другая Эмине — взрослая красивая девушка, свежая, светящаяся радостью, как это ясное, солнечное утро. В армии Али вспоминал об Эмине не больше, чем о других соседях. Теперь же он с первого взгляда почувствовал, что какие-то невидимые узы связывают его с Эмине, и понял: если сердце его не обманывает, если не обманывают его эти первые весенние дни, его ждет счастье.
2
Пришла пора мотыжить землю, и крестьяне от зари до зари трудились в поле.
Было за полдень. Дул свежий ветер. Батраки, ритмично поднимая и опуская мотыги, пели песню. Али старался заменить ушедшего в армию Якуба. Он запевал, а батраки ему вторили. Ремзи, который к этому времени уже перешел в пятый класс, энергично взмахивал тяжелой мотыгой. Ему приятно было работать бок о бок с этими людьми, сроднившимися с землей, с солнцем, с усталостью. В первые дни Ремзи пришлось туго. Он натер себе мотыгой ладони. Совсем еще детские руки быстро покрывались мозолями. Батраки любили Ремзи. В их глазах он был настоящим героем. "Когда выучишься и станешь большим человеком, не забудь про нас", — говорили ему. По вечерам уставший за день Ремзи едва доплетался до постели, но засыпал не сразу. Он думал о своей деревне, о земле, о батраках, о богатых хозяевах…