Али снова запел:
Не одевайся в белое, чтоб не узнали,
Чтоб тебя у меня не отняли…
Вместе со всеми Ремзи повторял: "Не одевайся в белое, чтоб не узнали…" Он мотыжил рядом с Эмине. Ели они тоже вместе. Во время отдыха, если поблизости была тень, Эмине клала голову Ремзи к себе на колени, накрывала ему лицо и убаюкивала, как убаюкивают ребенка. Эмине — настоящий друг. Она всегда была рядом и своей улыбкой, взглядом, лаской придавала Ремзи силы.
— Настанет день, Ремзи, всему этому придет конец, — сказала она.
Ремзи улыбнулся. Он очень устал, хотя Эмине ухитрялась мотыжить и за него.
— Когда выучишься и станешь большим человеком, не забудешь нас?
— Разве смогу я забыть вас, сестра?
— Забудешь, Ремзи. Вот увидишь! Даже здороваться перестанешь. Что, неправду я говорю?
— Неужели, сестра, такое может случиться? Неужели можно забыть всех, даже тебя? Ведь ты ко мне так добра!
— Не забудешь, правда? Не забудешь наши мучения, если даже выйдешь в люди? Ведь тебе не придется тогда ни полоть, ни мотыжить. Будешь хорошо одеваться, вкусно есть. В жены возьмешь себе грамотную, такую же, как ты сам. Да я, Ремзи, буду счастлива, если ты хоть поздороваешься со мной, спросишь: "Как поживаешь, сестра Эмине?" Нет, не сестра, просто Эмине.
— Ты для меня всегда будешь сестрой.
Эмине вздохнула, задумавшись о будущем.
— Ну-ка, орлы, поднажмите, — крикнул надсмотрщик Курд Кямиль. — Перед такими, как вы, ни камни, ни горы не устоят! Живее, живее! Сын хозяина едет. А ну-ка, покажите себя!
Важно восседая на коне, к батракам подъезжал младший сын Кадир-аги — Хусейн.
— Бог в помощь, люди!
— Здравия желаем! — в один голос, по-солдатски, ответили батраки. Хусейн спешился и жестом подозвал Ремзи:
— Привяжи-ка, Ремзи, лошадь!
Отложив мотыгу, Ремзи подбежал к хозяйскому сыну.
— Смотри только, не упусти! Башку размозжу! Ремзи натянул уздечку и повел коня.
— Ну как, Кямиль? — спросил Хусейн. — Дело, я вижу, идет неплохо. К завтрашнему дню управитесь с этим участком?
— Управимся, хозяин.
Хусейн протянул Кямилю сигарету.
— Закуривай!
Эмине смотрела на Ремзи, она очень боялась, что он упустит коня, но мальчик уже привязал его и возвращался.
— Друзья, — обратился Хусейн к батракам. — Может, у вас жалобы есть или нуждаетесь в чем? Говорите прямо, не бойтесь!
— Какие, хозяин, могут быть жалобы? Единственное наше желание, чтобы вы пребывали в полном здравии, — поспешил ответить Кямиль.
— Мы не то что другие хозяева. Мы желаем знать, как нашим людям живется, — сказал Хусейн, — есть ли у них какие-нибудь жалобы.
— Никак нет, ага! — опять ответил Кямиль. — Никаких жалоб нет. Правду я говорю, люди?